Журнал «Вокруг Света» №11 за 1976 год

Чтобы обойти Каньонку, пришлось снова спускаться на лед, брести по колено в воде. Вадька плелся сзади, постоянно отставал, я ушел далеко вперед, но неожиданно споткнулся и сломал лыжу. Вадька догнал меня, ему ничего не стоило уйти вперед, но он пошел рядом. Так и вышли вместе на берег. И я подумал, все-таки хорошо, что мы пошли вдвоем.

Лыжи оставили на берегу и забыли про них. Стесанные до предела, они уж никуда не годились. (Через год я случайно наткнулся на них, лыжи так и лежали на том же месте.)

На пеленгатор я успел во время. Кое-как дотянул до утра смену, порой засыпал за столом, и бортрадисты не переставали посылать восклицательные знаки. Но зато до конца навигации я дошел без срывов, никакое солнце уже не могло подействовать на меня.

Впоследствии, когда доводилось слышать о Папанинской избе, мне казалось, будто говорят о хорошо знакомом человеке. Так, однажды от хатангских вертолетчиков я узнал, что теперь туда заходят даже туристы. Вертолетчики видели и журнал посетителей, где мы расписались. А побывавши затем в избе Феликс Рыбаченко, который прошел вместе с Буториным на «Щелье» из Диксона до Тикси, рассказывал, что никакого журнала не было. Они подошли туда осенью, в штормовую погоду. Небо было серым, моросил дождь, и изба им показалась не столь привлекательной, как нам. Труба свалилась, печурка прогорела. С ними был Тюков, новый начальник на мысе Челюскин; он обещал привести жилище в порядок. Уезжая, они оставили там чистый журнал.

Размышляя о том, отчего изба называется Папанинской, я выслушал много всяких версий, и мне захотелось спросить об этом у самого Папанина. Случай такой представился, когда полярника пригласили сняться в фильме, посвященном юбилею перелета Чкалова через Северный полюс в Америку.

– Ишь, что вспомнил, – улыбнулся Иван Дмитриевич. – Было это, когда мы полярную станцию на мысе Челюскин открывали, в 32-м году. Первую зимовку там провели. Но место, выбранное для станции, мне не понравилось. Я пошел на лыжах посмотреть берега, надеясь найти что-нибудь получше. И заблудился. Пурга началась, думал, все – пропал, а в том месте, где сейчас изба стоит, я к берегу вышел и определился – место заметное. Там-то и понял, в какую сторону мне идти.

Вернувшись на мыс Челюскин, сказал плотникам, чтобы срубили избу и на тракторе отвезли ее на то место. Так они и сделали… Шкуру я там медвежью оставил, – продолжал вспоминать Папанин. – Запас продуктов, дрова…

– А для чего, Иван Дмитриевич? – спросил режиссер.

– Как для чего? – Папанин искоса поглядел на него. – Для того чтоб хорошо было людям, чтоб было им где передохнуть, обогреться с дороги…

На душе у меня стало легче. С того дня я уже не каялся, что съел хранившуюся в избе тушенку-реликвию – ведь она была оставлена и для меня. Вернее, для таких, как мы с Вадькой.

В. Орлов.

Тысяча шагов за облака

Окончание. Начало в № 10.

Подобная организация общества позволяет лоба поддерживать достаточно сносную жизнь в очень бедной стране. Сохранение земельных наделов обеспечивает экономическую стабильность в отличие от ряда соседей. Еще один обычай призван оживить хозяйственную деятельность: когда старший сын женится, он берет в свои руки бразды правления в доме, а отец «уходит на пенсию». Таким образом, молодые люди в расцвете сил включаются в руководство делами.

Таковы были сведения, которые я мог собрать в столице. Но главная цель – история Мустанга оставалась для меня за семью печатями.

Следовало отправиться в дальние концы страны, в монастыри, где должны были сохраниться древние рукописи. Пемба согласился сопровождать меня.

Тайна страны Ло требовала отправиться в путь немедленно.

Потаенная история

Пемба сверил по древнему тибетскому альманаху, удачный ли мы выбрали день для путешествия. Оказалось, первый день месяца благоприятствует работе, второй – хорош для получения золота и серебра, только надо, если хочешь, чтобы оно подольше сохранялось в доме, покрошить немного глины в очаг. Третий день прекрасно подходит для поездок. Увы, наша дата не совпала с небесным предначертанием: по указаниям автора альманаха в этот день лучше всего мыть голову. Ничего не поделаешь…

Дорогой я ознакомился с прочими рекомендациями. Из книжки можно было почерпнуть сведения, в какой день лучше всего жениться, переезжать в новый дом, рисовать святую картину. Был день, когда предписывалось: «Ступай во дворец, и станешь знатным!»; на двадцать второй день советовалось: «Читай, и станешь ученым!» Рекомендация на тридцатый день была удивительной: можно начинать строить крепость. Ну а поскольку это не входило в мои планы, мы покинули Ло Мантанг без труб и барабанов.

К вечеру первого дня свернули на юг, вернее, на юго-восток, где в одной из соседних долин лежит монастырь Гарпху. Его лама приходился близким другом Пембе. Тот уверял, что я найду в монастыре интересующие меня книги по истории Мустанга.