Журнал «Вокруг Света» №11 за 1976 год

Заговорщики торопятся

Кваме Араухо расправил тонкую полоску бумаги, лежавшую перед ним, и задумался: решение требовалось принять срочно. Судя по тому, что было в записке, дело зашло слишком далеко.

Он тяжело вздохнул и поднял взгляд на сидевшего перед ним старика священника," босоногого, в пыльной и рваной, некогда лиловой рясе, подпоясанной старой, разлохматившейся веревкой.

Глаза старика были полуприкрыты, сухие губы потрескались, он дышал широко открытым ртом.

– Устали, падре? – сочувственно спросил начальник контрразведки.

Отец Игнасио кивнул:

– Мне трудновато бегать по бушу, сын мой…

– Вы знаете, что здесь написано?

– Ты не доверяешь мне, сын мой? – старик поправил тяжелый бронзовый крест, висевший на впалой узкой груди.

– Просто хочу понять, падре, как вы, клерикал, пошли на сотрудничество с нами, с атеистами.

– Мелинда верила в бога, но разве это мешало ей…

Араухо нетерпеливо перебил его:

– Да, да… Она была патриоткой, настоящей патриоткой. И она делала большое дело. – Начальник контрразведки опять кивнул на полоску бумаги, которую разглаживал своей сухой ладонью. – И все же кое-что мне продолжает оставаться неясным во всей этой истории. Я должен задать вам несколько вопросов, падре. Вы рассказали мне, что Майк Браун сообщил содержание записки Мелинде. Ни с того, ни с сего. А если это провокация?

– Капитан Браун – честный человек, – твердо ответил священник. – Мелинда верила ему.

– Но какие для этого основания?

Священник упрямо нагнул голову:

– Разве не капитан Морис отпустил его в форт после того, как эти собаки из «Огненной колонны» получили по заслугам? Капитан Морис верил в него.

– Да, я знаю об этом, – помедлив, согласился Араухо, – но почему вы напали на агента в форте, а не выследили его потом в буше? И почему капитан Браун застрелил его?

– У нас не было времени, чтобы сообщить об агенте нашим людям в буше. И если бы капитан Браун не застрелил его, кто знает, может быть, он пришел бы к заговорщикам раньше меня.

Отец Игнасио говорил тихо и спокойно, резкий тон начальника контрразведки, казалось, не производил на него никакого впечатления.

– Но вы рассказывали, что капитан Коста следил тем вечером за Майком Брауном. Значит, туги его в чем-то подозревают?

– Я сказал, что это было похоже на засаду, сын мой, – все тем же ровным, терпеливым голосом ответил священник. – Может быть, туги…

– …знали, что вы хотите напасть на их агента, – закончил за него фразу Араухо. – Но от кого?

Начальник контрразведки многозначительно замолчал. Когда он заговорил снова, голос его был полон металла:

– Только Майк Браун и Мелинда знали, что от нас… с нашей стороны, – поправился он, – пришел человек с запиской. И уж конечно, не от Мелинды могли узнать об этом туги! Значит, – он опять сделал многозначительную паузу, – …туги ведут какую-то хитрую игру. И скорее всего их цель – убедить нас в, том, что в наши ряды пробрались предатели.

Он доверительно наклонился к священнику:

– В интересах дела необходимо, чтобы, кроме меня и вас, об этом никто ничего не знал. Вы меня поняли?

Отец Игнасио бесстрастно кивнул. Араухо помог ему встать со стула и, поддерживая за локоть, повел к двери.

– Да… – вспомнил он у самого порога. – Часа через три вы мне понадобитесь, падре. Здесь неподалеку есть хижина. Спросите любого, как пройти к местному знахарю. Это наш человек. Скажите ему, что вы пришли от брата, страдающего зубной болью. И располагайтесь там как дома. Я найду вас…

Начальник контрразведки стоял у окна и наблюдал за отцом Игнасио, пока священник устало пересекал плац.

Затем Араухо вернулся к столу, сунул записку в ящик, запер его. Одернув куртку и поправив кобуру, начальник контрразведки легким пружинистым шагом вышел из кабинета.

Часовые заметили начальника издалека. Они знали обычай Кваме Араухо лично проверять заключенных два-три раза в день, и один из охранников, поспешно вытащив из кармана тяжелый ключ, вставил его в замочную скважину.

Араухо сухо кивнул, часовой тотчас повернул ключ. Заключенные по заведенному порядку выстроились в первой комнате у стены. За спиной Араухо переминались с ноги на ногу часовые с автоматами, закинутыми за плечи.

– Закройте дверь, – не оборачиваясь, приказал им Араухо.

В отличие от семи арестованных, стоявших навытяжку, майор Жоа небрежно прислонился плечом к стене.

– Мне нужно задать вам несколько вопросов, гражданин Жоа… Прошу пройти, – холодно произнес Кваме Араухо.

И, не дожидаясь Жоа, он толкнул дверь, ведущую во вторую комнату. Майор неторопливо оторвал плечо от стены, двинулся следом.

В комнате не было никакой мебели. У стены лежали свернутые циновки из рафии, в углу – оцинкованный бак с водой. Из небольшого транзисторного приемника, поставленного на подоконник, тихо журчала музыка.

Араухо подошел к окну, глянул сквозь решетку наружу и включил звук на полную мощность. Потом хитро подмигнул майору Жоа, нагнулся, раскатал одну из циновок, уселся на нее и сделал приглашающий жест рукой:

– Садись! Друзья просят отложить операцию…

– Какого черта! – вырвалось У Жоа.