Журналист

Замысел эксперимента был такой. Павлик Морошков едет официально в качестве журналиста в Покровский отдел внутренних дел Уссурийского РУВД, где как раз только что из бывшего подразделения по борьбе с незаконным оборотом наркотиков слепили подразделение новой спецслужбы — Госнаркоконтроля. Падает им на хвост и мотается с ними по району, глядит, как они борются с наркотиками. А в это время Пашка Окунев едет в Синельниково, где местным крестьянам представляется агентом-байером из Уссурийска. Посмотрит, у кого сколько чего где растет, и забьется на сделки после сбора урожая. Вот и поехали: электричкой до Уссурийска, оттуда автобусом до Покровки. А там — каждый своим маршрутом.

— Свежим воздухом подышать, — продолжал тем временем гитарист (который из всей компании выглядел наиболее интеллектуально) свою песню, — из ресторана вышла…

— Бл*дь! — заорали хором шестеро дегенератов, составляющих компанию певца.

— Сами вы бл*дь! — прервав музыку, рыкнул на них гитарист и продолжил, — Дама! И возле ресторана прямо на клумбу начала блевать!

И хором все вместе дегенераты заорали припев:

Уссурийск, где мы ни будем,

Уссурийск, тебя не позабудем!

Уссурийск, ты нам будешь сниться,

Уссурийск, приморская столица!

— Хорошо поют, — оценил вокальные способности соседей по вагону Пашка Окунев. — И слова хорошие. Особенно про леса и поля. Очень патриотичная песня.

— Ага, я знаю эту песню, — махнул рукой Павлик. — Ее «Провода» пели еще до того как я с ними стал играть.

О том, что весь четвертый семестр Павлик Морошков был вокалистом и автором песен панковской группы «Провода», на факультете журналистики ДВГУ мало кто знал. Павлик не распространялся об этом, во-первых, потому что не хотел, чтобы о его прогулах раньше времени узнали родители (они еще не отошли от истории с выселением из общежития и сложными «икорными» переговорами с начальником студгородка), а во-вторых, скромно надеялся, что его слава знаменитого рок-певца докатится до университетских стен сама, без его участия.

Самым главным музыкантом города Уссурийска в те годы был Андрей Шамин, лидер Death-Doom-Metal группы Ex-Disentomber. Он преподавал китайский язык в Уссурийском пединституте и, пользуясь служебным положением, захватил одну из аудиторий факультета иностранных языков под свою репетиционную точку. Художник по кличке Француз покрыл стены и потолок кабинета фресками мистического и загробного характера. Дальний от входа конец аудитории венчала супернавороченная барабанная установка с двумя бас-бочками, выкрашенная в черный цвет и разрисованная черепами и костями. Огромные трехсотваттные колонки выдавали мощное звучание его гитары Jackson, на котором он любил играть венгерский чардаш, польский полонез и вариации на тему Вивальди и Паганини в хеви-металлической аранжировке. Название Ex-Disentomber имело свою историю: начинали Шамин, его соло-гитарист Борзов, басист Люцифер и фронтмэн Господ. Поначалу они назвали свою группу Disentomber, в смысле «раскапыватель могил». Потом переименовались в «Молодое Говно». А потом снова решили вернуться к могильной тематике, но в виду призыва в армию соло-гитариста Борзова добавили к старому наименованию приставку ex-, что дало в итоге смысл «бывший раскапыватель могил».

Про что были их песни, переведенные на английский язык с китайского, Шамин никому не рассказывал, а при воспроизведении их разобрать что-либо было решительно невозможно. Но звучало все мрачно, жутко, громко и где-то даже красиво, а уж уровень игры на музыкальных инструментах у всей четверки был высочайшим во всем Уссурийске.

Вот у Шамина Павлик полгода учился игре на своей электрогитаре Fernandes (на 17-летие ее ему в подарок привез из Японии папа Гена). Он приходил к нему в его студию и среди этих мистических фресок по полтора часа два раза в неделю гонял гаммы. Потом Шамин решил дать концерт — прямо в актовом зале пединститута. В каморке за этим актовым залом репетировал… нет, не школьный ансамбль, как пелось в песне у Чижа, а психоделик-рок-группа «Хвощ» под руководством врача уссурийской психиатрической больницы Вани Шведа. Он обожал Кафку и пел про костлявую рыбу, что плавает в воде, про метлу, про телегу, про лопату — но никогда не пел про любовь. В него была влюблена однокурсница Павлика Катя Евдокимова. Она пила с Ваней вино, курила с ним травку, употребляла с ним циклодол и в итоге выбросилась из окна, когда он уехал в Питер и устроился на работу в больницу имени Кащенко. Там он спутался с криминальными авторитетами из банды санитаров, а когда их повязали следственные органы, Ваню нашли повешенным в его коттедже под Пушкиным с зажатой в руках запиской «жизнь не удалась».

Но на тот момент Ваня был свеж и бодр и с удовольствием выступил со своей группой на разогреве у своего гуру Андрея Шамина. Художник Француз нарисовал такой мрачный билетик, что работники типографии во Владивостоке, в которой «бывший раскапыватель могил» заказал их печать, тоже захотели на этот концерт в Уссурийск послушать гремучую смесь из смертельного металла и психоделического рока.