Журналист

Глоток свободы на оставшихся после расставания с нарядом ППС 20 минутах концерта повел трех панков и одного журналиста в круглосуточный магазин, где они вскладчину приобрели еще одну бутылку водки и возобновили прерванное знакомство. За разговором выяснилось, что Павлик пишет стишки и песенки, а группе «Провода» именно их и не хватает. Договорились о пробной репетиции, положили на два аккорда (ля-минор — соль-минор) песню «Авиабомба» (сначала ее два куплета и соло-проигрыш занимали две с половиной минуты, но постепенно скорость их воспроизведения росла, и на первом концерте парни выдали ее за 47 секунд), потом на другие два аккорда (соль-мажор — до-минор) песню «Табуретка» (эта медитативная песенка-мантра из всего четырех строчек могла тянуться бесконечно, задействуя неограниченное число музыкальных инструментов и партий, поэтому применялась потом для заполнения пауз и расслабления аудитории). Потом — с гонорара за интервью с Чиграковым — Павлик купил за 900 рублей по объявлению в газете «Из рук в руки» у каких-то гопников во Владивостоке барабанную установку «Пионерская зорька» (они явно отобрали ее у какого-то поставленного «на счетчик» пионера) и торжественно вручил ее Энерджайзеру, после чего звучание «проводной» музыки стало более насыщенным. Они стали ставить песенки посложнее: спэйс-роковые «Скиталец» и «Отель на краю Галактики», хардовые «Бермудский треугольник» и «Высота», фолк-роковые «Князь» и «Замок». Потом, узнав о суициде Кати Евдокимовой, Павлик посвятил Ване Шведу песню «Блюз восьмого дня», на которой Слава Баян превзошел самого себя в сочинении ритма.

Следует оговорить одну важную вещь. Панки из группы «Провода» были уссурийским панками, и по строгим «плаховским» канонам могли претендовать лишь на звание панкующих. Они не жрали объедки на помойке, не играли в «веснушки» и тем более не целовались с ВВС. Они учились в кулинарном колледже на поваров-кондитеров, фанатели от российского «Короля и Шута» и иностранных сексуальных пистолетов и знать не знали о материях, более сложных нежели на побренчать на гитарах, поорать песни, помять доступных однокурсниц и подраться с какой-нибудь гопотой. Они даже табак курить начали уже после знакомства с Павликом: до этого ограничивались травкой.

Летом 2001 года Павлик сдал сессию, взял отпуск в «ДВВ» и повез группу «Провода» на дачу своего дедушки Ефима Ивановича Попандопуло в село Воздвиженское. В дачном доме, некогда целиком принадлежавшем семейству Попандопуло, дедушка владел половиной, вторая принадлежала владивостокской семье Сыромяцких, получившей ее в 1935 году в результате успешного раскулачивания. Поэтому репетировать «Провода» могли только до 23:00, а затем должны были «прекращать безобразие» и ложиться спать.

Готовясь к этому дачному репетиционному сезону, Павлик строго-настрого объявил панкующим «Проводам», что не допустит трат общего бюджета на табачные изделия: им впятером жить на даче месяц, и все имевшиеся у них в наличии 2000 рублей должны быть потрачены на еду. После длительных дебатов был достигнут компромисс: они берут три блока самых дешевых папирос «Прима», выкуривают их, и если им их не хватает на весь период, то потом они бросают курить.

Три блока «Примы» у них ушли за неделю. Потом они три дня крепились и не курили. Потом стали собирать окурки, скручивать из трех окурков одну самокрутку и курить их. Этого при самом экономном подходе хватило еще на неделю.

А в конце второй недели к парням в калитку постучалась соседка Анна Филипповна Шлемова, проживавшая через два дома от дачи Ефима Ивановича Попандопуло.

— Ребятки, вы такие молодые, сильные, помогите мне, старушке, огород вскопать, — обратилась к ним Анна Филипповна. — А я уж вас отблагодарю!

«Провода» как раз отдыхали от репетиций (и давали отдохнуть от них нервничавшим за стеной супругам Сыромяцким), так что с удовольствием помогли старушке с огородом. В пять пар рук они пропололи редис, клубнику, лук, зелень и морковку, после чего благодарная Анна Филипповна, порывшись минут с пять в сарае, вынесли им запыленную бутылку водки «Столичная». Изучив акцизную марку, парни присвистнули: бутылка была 1971 года выпуска. Вечером, после 23:00, когда за окном разыгралась жуткая гроза с ливнем, парни, выключив аппаратуру, накрыли вечерний стол и откупорили приз. На удивление, 45 градусов текли по глоткам мягко и приятно, зато в ее конце привыкшие к трезвости организмы почувствовали необычайную веселость. Сначала ребята стали под звуки грома, доносившиеся с улицы, петь а-капелла: «Черный ворон», «В поле с конем», «Ой при Лунке при Луне», «Ой мороз-мороз»… Потом как-то само собой получилось, что Слава включил усилок и колонки, а Энерджайзер достал барабанные палочки.