Журналист для Брежнева или смертельные игры

Через минуту без всяких документов на машину я мчался по Приморскому бульвару в сторону Песчаной Косы. Я знал, я вспомнил, что Мосол выиграл на воровском конкурсе браунинг и, следовательно, я должен опередить его. Под ногами, под передним сидением, у меня была монтировка – единственное оружие, которое предусмотрительный Изя Котовский всегда возил с собой.

Теперь, при редакционном удостоверении «Комсомольской правды», я даже на чужой машине чувствовал себя, как в родном седле. Этим бакинским лихачам, этим азербайджанским водителям-кепконосцам я показал московский класс езды! К каждому светофору я подъезжал в ту секунду, когда он переключался на зеленый и, не останавливая машины, на второй скорости давал газ и уходил вперед, к новому светофору. Улица имени 26 апреля, кинотеатр Низами и напротив него родная редакция газеты «Бакинский рабочий», где до «Комсомольской правды» я отработал три года. Знали бы они там в редакции – Артур Гуревич, Алешка Капабьян, Нина Крылова и все остальные – кто сейчас пролетел под раскрытыми окнами секретариата газеты! Не исключено, что Изя Котовский там сейчас, в фотолаборатории, точит лясы…

С улицы 26 апреля – в Черный город, знакомая дорога в сторону аэродрома, только километров за пять до Бильгя нужно свернуть к морю, направо. Я шел по шоссе на скорости 120 в час, легко обходя машины и аэрофлотские автобусы, а рядом, на насыпи, тянулись рельсы электрички. Я уже видел, что явно опережаю семичасовую электричку Мосола, я даже чуть сбавил скорость. И вдруг…

Шум двигателя исчез. Машина, теряя скорость, бесшумно катилась по шоссе. Я растерянно глянул на панель с приборами – японский городовой! Бензин! Стрелка бензобака лежала на нуле и горела красная предупреждающая лампочка, а я – осел эдакий! не посмотрел и не заправился в городе!

Матеря себя, я пристал к обочине, кинулся к бензобаку, открутил крышку и заглянул внутрь – как-будто бензин мог быть там каким-то чудом! Бензобак был пуст. В отчаянье я стал голосовать каждой проезжающей машине – может, кто-то даст мне бензин, отольет из своего бака. Но теперь мимо меня ехали все те, кого я только что так вызывающе, так нагло обогнал. И потому они с мстительной улыбкой проскакивали мимо. Какой-то мужик даже показал мне язык, кто-то сделал ручкой…

И в это время мимо промчалась электричка. Электричка, в которой ехали, я не сомневаюсь, Мосол с Рамизом и Сикуном. Клацая по стыкам рельсов, вагоны промчались по насыпи и стали быстро исчезать вдали.

Я бессильно опустился на сидение машины, потом снова попробовал голосовать – бесполезно! Шоссе – дорога на аэродром – считается правительственной трассой, здесь и останавливаться нельзя, даже если кто-нибудь и мог бы отлить мне свой бензин, он не станет этого делать, зачем ему рисковать автомобильными правами? Я тупо сидел в машине. Бежать пешком до этой косы? Глупо, я прибегу туда часа через полтора. Качалки нефтяных вышек, натыканные вдоль дороги и разбегавшиеся от нее во все стороны вплоть до горизонта, монотонно клевали скважины, будто повторяли вместе со мной: «И-ди-от!!! И-ди-от!!!».

Не знаю, может быть прошло минут двадцать, когда рядом затормозила милицейская машина с крупными буквами по борту «ГАИ». Старший лейтенант милиции, улыбчатый азербайджанец, уже предвкушая крупный штраф, который он сейчас сорвет с меня за остановку на правительственной трассе, лениво вышел из машины и подошел ко мне:

– И в чем дело? – спросил он нараспев. – Да-акументы!

Я смотрел на него, понимая, что только он и может быть сейчас моим спасеньем. Нужно было только выбрать правильный тон в разговоре с ним. Я молча вытащил из кармана красное удостоверение «Комсомолки», где на кожаной обложке, кроме названия нашей газеты, было золотом вытеснено магическое: «ЦК ВЛКСМ». Я показал ему эту красную книжку, и он тут же изменил тон:

– Ждете кого-нибудь?

– Вот что, старший лейтенант, – сказал я. – Глупость у меня получилась, бензин кончился. Отлей мне пару литров, – я кивнул на его милицейскую «Волгу». – Я заплачу.

Лейтенант сокрушенно покачал головой:

– Зачем обижаешь, дорогой? Пару литров для «Комсомольской правды» мы еще можем даром дать. Шланг есть?

Откуда я мог знать, есть у Изи шланг или нет? Я открыл багажник – оказалось, что там даже запаски нет, не только шланга. Лейтенант укоризненно взглянул мне в глаза.

– Ладно, – сказал он и тут же милицейским жезлом остановил проехавшую мимо машину.

Через пару минут, перегородив своими машинами движение на шоссе, мы поставили их так, чтобы его бензобак был рядом с моим бензобаком, а шлангом, взятым у владельца третьей машины, старший лейтенант сам перекачал мне из своей гаишной машины наверное полбака бензина.