Журналистика и коммуникативистика. Концептуализация медийных процессов в современной зарубежной науке

Как отмечается в «Международной энциклопедии коммуникаций», Анненбергская школа коммуникаций была создана при Пенсильванском университете в 1959 году с целью изучения СМИ по трем направлениям: «анализ кодов и форм структурирования образов и сообщений, исследование поведения разных групп в коммуникационном процессе и изучение коммуникационных систем, институтов и политики. Эта новая концепция, ее продуктивность в исследованиях и публикациях внесли существенный вклад в тенденцию превращения изучения коммуникации в составную часть академической организации научного познания»[61].

В соответствии с этими направлениями под руководством профессора Джорджа Гербнера совершались тщательные контент-анализы телевизионных передач и результатов их воздействия на аудиторию – с особым вниманием к причинам распространения мотивов насилия. Излагая теоретические принципы и задачи такой работы, Гербнер и его коллеги отмечали, что они стремятся раскрыть системную сущность телевидения как средства отражения и поддержания сложившихся общественных отношений и структур. Если в прежние времена эту функцию могли выполнять мифология, фольклор, религия, опираясь на определенные ритуально-коммуникативные формы символической социализации и контроля, то в ХХ веке такую миссию стало выполнять телевидение – главный источник повторяющейся организованной системы символов, которые культивируют общественное сознание обширной массы людей.

В одной из программных статей утверждалось, что «телевидение – главное культурное оружие американского общества. Это средство установления порядка, способствующее расширению и укреплению, а не изменению, ослаблению или угрозам уничтожения общепринятых концепций, верований и форм поведения». Его главной социальной функцией является стабилизация социальных моделей, распространение и культивирование не изменений, а сопротивления им. «Телевидение – это средство социализации большинства с помощью стандартных ролей и поведения»[62]. В отличие от более ранних информационных систем телевидение насаждает потребительский образ жизни и потребительское отношение к своей информации. Но подобно системам прошлых эпох «мифы и легенды нового электронного духовенства»[63] активно вторгаются в сознание современных людей и связывают их с телевизионным экраном, усиленно отвлекая от чтения.

Включенные в систему телевизионной образности мотивы насилия не только угрожают общественным нормам морали и поведения, но и внушают страх. «Этот исторический инструмент социального контроля»[64] может быть не менее опасным результатом показа насилия, нежели агрессия. Причина заключается в том, что воспитанию страха, на котором основывается пассивное отношение к несправедливости, служат телевизионные передачи, смонтированные из мнимых образов реальности. «Мир телевизионной драмы – это смесь правды и фальши, точности и искажения. Это не истинный мир, а продление тех стандартизированных образов, которые мы заучили с детства»[65] и которые потребляются телезрителями «в шаблонных капсулах, содержащих продукцию массового производства информации и развлечений»[66].

Поскольку же из таких «капсул» складывается телевизионная система сюжетов и образов, только «широкосистемый анализ сообщаемых идей может раскрыть тот символический мир, которой структурирует общие обязательства и установки для рожденных в нем поколений и обеспечивает базой для взаимодействия (хотя и необязательно соглашения) между большими и разнородными группами людей. В целом эта система играет главную роль в установлении повестки дня для согласия или несогласия по спорным вопросам; она формирует наиболее распространенные нормы и культивирует доминирующие перспективы для общества»[67].

Для изучения этой системы телевизионных сюжетов и образов устанавливаются два уровня. На первом совершается системный анализ информационных сообщений, выявляющий композицию и структуру главных ареалов символического телемира (в сериалах, фильмах, драмах). Рассматриваются крупные и наиболее характерные комплексы телевизионной продукции, чтобы получить представление о географических и демографических параметрах изучаемых телепрограмм и главных особенностях тематики и персонажей. Устанавливаются четкие макрохарактеристики продукции, загружаемой в основной поток общественного сознания. Второй уровень – культивационный анализ, определяющий, что усваивается телезрителями в качестве норм и ценностей общественной жизни. «Здесь мы превращаем полученные данные системного анализа передаваемой информации о фантастическом телемире в вопросы о социальной реальности»[68].