Журналистика и разведка

Что же я рекомендовал по итогам поездок в докладной записке Кеворкову, а через него Отделу пропаганды ЦК КПСС и Пятому управлению КГБ? Приведу лишь несколько предложений. По линии ЦК КПСС — скорее создать в отделах пропаганды ЦК союзных республик специальные секторы, поручив им контроль и координацию всей контрпропагандистской работы с целью придания большей эффективности борьбе против идеологического наступления Запада. Обязать их также приступить к широкой подготовке специалистов по контрпропаганде. По линии КГБ СССР вменить в обязанность республиканским органам госбезопасности оказание практической помощи информационным агентствам республик в подготовке контрпропагандистских материалов по следующей тематике: идеологические диверсии, шпионаж, контрабанда. Обязать республиканские органы ежеквартально информировать Пятое управление КГБ СССР о проделанной за этот период практической работе. По линии церкви резко активизировать выступления руководителей армянской церкви и религиозных мусульманских общин в прессе, по телевидению и по радио на зарубежье в поддержку миролюбивых советских инициатив, против размещения американских «першингов» в Европе, а также с рассказами о свободе вероисповедания в СССР. По линии ТАСС — поручить телеграфному агентству систематическую подготовку и передачу в республиканские информационные агентства для последующего распространения в прессе статей, других печатных материалов о бедственном положении армян в США, 14 миллионов азербайджанцев в Иране и Турции, а также других национальных меньшинств за рубежом.

С приходом Андропова сначала на пост главного идеолога страны, а затем Генерального секретаря ЦК КПСС резко возрос накал борьбы против акций ЦРУ в СССР, солженицынского фонда, религиозных сектантских организаций, ведущих подрывную работу против существующего строя. Бывшему главе КГБ теперь не приходилось больше оглядываться на реакцию ЦК и тем более Запада. Он сам стоял у кормила власти и мог заказывать любую политическую музыку на собственный вкус. Естественно, в таких условиях от ТАСС потребовались более действенные, подчас очерковые материалы разоблачительного характера. Некоторые из них печатались по указанию КГБ во всех центральных советских газетах одновременно, независимо от желания или его отсутствия у главных редакторов. Их приравнивали к официальной обязаловке. Игнорировать ее невозможно, если не хочешь репримандов из Отдела пропаганды ЦК КПСС. Многие из подобных моих статей вошли в книги и хранятся на полках, другие пылятся на газетных страницах в архиве, теперь уже никому не нужные. Сколько дома у меня таких разоблачительных книг с трогательными дарственными надписями! Их авторы — лучшие журналисты тех лет. Многие уже ушли из жизни, другие на пенсии, третьи опять процветают, уже при новом режиме, четвертые читают лекции о советской журналистике в Соединенных Штатах. Я не имею права винить их — сам принадлежал к подобной когорте. В политической журналистике нет иного пути — приспосабливайся или уходи. Вопрос в том: куда уходить, если ты ничего не умеешь делать другого, а дома тебя ждут жена, дети?

«Иисус Христос любит тебя»

Память сохранила многие журналистские эпизоды тех лет, связанные с поездками по поручению КГБ. Яркий след оставила командировка в Ташкент — в южный красочный город, который до этого пришлось увидеть лишь мельком из окна кортежа Косыгина по пути в его резиденцию, а затем оттуда в аэропорт перед вылетом главы правительства и сопровождающих его лиц с официальным визитом в Афганистан. Подробные записи об этой командировке я сделал в своей записной книжке, на которой красовалась подаренная сотрудниками КГБ наклейка: «Иисус Христос любит тебя!»

В мае на Литейной улице, что на окраине Ташкента, настоящее буйство красок. Белые каменные домики утопают, в обрамлении садов и цветочных клумб, в зелени, не успевшей потемнеть от летней жары листвы. Невольно ловишь себя на мысли: все как в далеком детстве в провинциальном городке Алатыре в садах у бабушки и теток, где объедался даровыми вишнями и яблоками. Но мы со старшим следователем ташкентской прокуратуры Валерием Аветисовичем Азаряном приехали сюда не любоваться красотами природы. Перед нами цель — зайти в тот белокаменный домик, что на углу Литейной и улицы Хлебникова. Мы понимаем, туда нас могут и не пустить. И традиционное ташкентское гостеприимство с непременным чаепитием тут уж вовсе не наш союзник. Все-таки рискуем. К этому обязывает журналистская командировка. У глухих металлических ворот с табличкой «Осторожно, злая собака!» нажимаем на кнопку звонка. Далеко за оградой слышим какое-то шевеление, однако открывать никто не спешит. Есть время рассмотреть дом подробнее — чуть ли не крепостная кладка стен, решетки на окнах, мощная радиоантенна.

— Обратите внимание, — говорит мой спутник, — видите вон там запасной выход?

Да, действительно, еле приметная калитка спряталась в кустах. Через нее можно незаметно выскользнуть на улицу Хлебникова.