Журналистика и разведка

…Официальный оптимизм в расчете на зарубежную прессу? Насколько оправдан он? Учитывая актуальность темы и для нашей страны, я обратился с письменной просьбой к директору Бюро по борьбе с наркотиками при МВД генерал-майору дать интервью. Через несколько дней меня пригласили к генералу. Видимо, сработали несколько факторов: и возможность выступить впервые в советской прессе, и надежда на установление сотрудничества с соответствующими органами СССР.

Разговор сразу принял деловой характер. В отличие от вице-премьера собеседник проявил реалистичный подход к решению важнейшей проблемы современности, не менее опасной для человечества, чем когда-то чума и холера, а ныне рак и все больше расползающийся СПИД.

Генерал вовсе не уверен, что до искоренения проблемы рукой подать.

— Впереди, — считает он, — нас ждут долгие годы самой упорной и бескомпромиссной борьбы. И дай бог, чтобы мы смогли одержать хотя бы частичную победу, — к примеру, приостановить рост распространения эпидемии.

Интересуюсь: что порождает наркоманию? Господин считает социальные причины. Но не только они. Иначе как объяснить процветание в США, Европе? Видимо, существуют иные, не менее веские аргументы. С помощью наркотиков молодежь — самый крупный отряд рабов пагубного увлечения — пытается отключиться порой от горькой действительности, компенсировать отсутствие идеалов, которым можно было бы посвятить жизнь, потерю веры в духовные и моральные ценности общества, разочарование в социальной справедливости.

Слушаю и думаю: насколько прав генерал! Разве у нас не те же самые факторы в основе увлечения наркоманией? Правда, мой собеседник не склонен исключать из длинного списка причин тривиальное любопытство. Молодые люди, только что вступающие в жизнь, хотят на опыте испытать «кайф посильнее, чем секс». При этом многие уверены, что стоит захотеть — и они тут же вырвутся из этого капкана. Практика свидетельствует об обратном. На спасение могут рассчитывать единицы, и то после длительного и мучительного лечения.

— Неужели и впрямь падение в бездну нельзя остановить? При современном развитии науки люди научились пересаживать органы, даже сердце, возвращать людей с неминуемого смертного одра. Наверное, имеются и совершенные наркологические средства. Какое из них вы считаете самым эффективным?

— Если бы я смог ответить на сей вопрос, — отшучивается генерал, — мое ведомство уже давно перестало бы существовать, а я лишился бы работы. И потом, действительно какой? Ужесточение наказания? Закон и без того строг. За обладание ста с лишним граммов наркотика полагается расстрел либо длительное тюремное заключение. Иностранцам не делается исключение. В наших тюрьмах отбывают заключение более тысячи лиц с зарубежными паспортами. Но я не могу посадить в тюрьму 500 тысяч таиландских наркоманов. Тюрьмы не резиновые, не резиновый также и госбюджет! — восклицает собеседник. Остаются другие средства. Например, массовая разъяснительная кампания среди молодежи и терапевтическое лечение. Взяли бы за правило показывать по телевидению ломку, муки, страдания наркоманов. Или знакомить людей с преступлениями, убийствами, совершенными под воздействием наркотиков.

Ясно, что с телевидением ничего не выйдет. Зрители просто выключат передачу. Они ждут от «ящика» развлечений, а не напоминания о тяжелых буднях.

Ну а терапевтическое лечение? Мне не раз приходилось бывать в больницах, где врачи пытаются вернуть к прошлой жизни пациентов, приобщившихся к шприцу или опиумной трубке. Мест в них не тысячи и даже не сотни. Дай-то бог, если в Бангкоке наберется эдак сто пятьдесят. В провинции дело обстоит еще хуже. Так что речь вести можно о врачебном эксперименте, а не о действенном лечении сотен тысяч людей. К тому же это сложный, дорогостоящий и длительный процесс. Наркоман приходит в больницу в сопровождении родных и друзей. Его знакомят с порядком лечения, выясняют, насколько серьезно он решился встать на такой трудный путь. Память централизованной компьютерной системы выдает врачу необходимую информацию о пациенте: проходил ли ранее лечение, где, когда, довел ли курс до конца.

Далее следует второй этап — детоксификация в больничных условиях. 45 дней больной получает метадон. С помощью синтетического наркотика, транквилизаторов и психотерапии пациента пытаются заставить позабыть об опиуме и героине. Третий этап — реабилитация. Он продолжается 180 дней. Его цель — при помощи лекарств, медицинских консультаций закрепить результаты, вернуть больному интерес к жизни, научить его вновь решать проблемы реального бытия. Наконец, заключительный, четвертый этап. Он длится около года. Бывший наркоман обязан еженедельно являться к лечащему врачу, встречаться и беседовать с представителями заинтересованных социальных организаций.