Журналистка

Генеральный долго не хотел подписывать заявление. Он объяснял Инге про временные трудности, взывал к ее совести, льстил, угождал, пытался угрожать, но тщетно. Девушка слушала, кивала, а потом сказала:

- Вы начали свою карьеру в качестве нашего генерального со слов: «Я не отвечаю за обещания моего предшественника». И действительно - не заплатили моей редакции сверхурочных, которые он выписал, обобрали внештатных авторов, лишили нас даже корзин для мусора, которые заказал тот. Хорошо. Мы это скушали. Но вы не слышали одну очень важную вещь, которую я говорила на собеседовании - вашему предшественнику, да, но говорила совершенно четко и ясно.

- Какую же? - подергивая бровью, спросил генеральный директор.

- Я говорила о том, что я - хороший сотрудник. Лояльный к компании. Трудолюбивый. Честный. Старательный. Люблю свою работу.

- Да, Инга, и вы это подтвердили, - начал было генеральный, но Инга перебила и продолжила:

- Я без проблем терпела неудобства - всякое бывает. Работала на износ. Мотивировала работать на износ сотрудников. Ко всему была готова. Но предупреждала я компанию об одном - меня нельзя обманывать. Если меня обманут - я тут же кладу на стол заявление. И в дальнейшем считаю себя свободной от обязательств.

- Вы угрожаете?

- Нет. Я констатирую факт. Компания подло обманула редакцию «Венеры». Подпишите мое заявление. Две недели я отработаю, если захотите, правда, уже ни на минуту не задержусь и не сделаю ничего сверх бюджета и нормы, а потом я свободна. И не сомневайтесь, что «Глубинка» будет занесена во все черные списки на сайтах по поиску работы, во все возможные рейтинги и так далее с честным объяснением причин.

Генеральный директор обещал Инге выплатить ей все недостающее плюс некую «моральную компенсацию» за задержку. Удвоить зарплату, если она останется. Но Инга, как заведенная, повторяла свое:

- Выполнять обещания надо своевременно. Не под дулом пистолета, а в порядке нормы. Только подлецы делают по-другому. Я не буду больше сотрудничать с этой компанией. И никакими деньгами меня нельзя заставить не рассказать о «Глубинке» правду.

Через три дня Инга получила расчет. Не хватало четырехсот долларов - оказывается, отпуска в «Глубинке» считали по реальной зарплате только тем, кто оставался работать, а уходившим считали по «белой».

- Не боитесь, что я заявлю в налоговую? - поинтересовалась Инга в бухгалтерии.

- Пусть наш боится, - злобно сказала женщина-бухгалтер, - это не я придумала «черную» зарплату делать. Мне бояться нечего.

Инга купила в магазине четыре самых больших торта и отправилась прощаться со своими.

- Долгие проводы - лишние слезы, девочки, а я все-таки не могу уйти просто так, - сказала Инга.

Пили чай и молча улыбались друг другу, а потом Анна Фридриховна честно высказала общее мнение:

- Зря ты.

- Почему? - возмутилась Инга. - Надо было брать деньги?

Все уже знали, на каких условиях генеральный предлагал Инге остаться.

- Брать деньги фактически за то, чтобы не платить их вам? Брать подлые деньги? И вы бы после этого смогли со мной дальше работать?

- Конечно смогли бы. Работаем же и с генеральным нашим, и с бывшим работали, и с твоим последователем работать будем, - брякнула Анна Фридриховна, - мы-то все обычные люди.

Инга опешила.

- В смысле - обычные люди?

- А вот самые обычные. Не кристально честные, как некоторые. И деньги берем, когда дают, не отказываемся.

По лицам коллег из редакции Инга поняла, что они полностью согласны с Анной Фридриховной.

- Девочки, - спросила она странным голосом, - как же так? Получается, что я зря отказалась от всего и уволилась?

- Да, - сказала Кристина. Или Полина. Или обе хором.

- Но ведь мне же предлагали нечестные деньги. Вам бы ничего не заплатили, только мне. Я же ушла, чтобы не предавать вас.

- И чего добилась? - поинтересовалась Галя. - Денег нам все равно не дадут, как и не давали. Только теперь еще нам неизвестно кого пришлют, может, чистки начнутся и пол-отдела уберут, бардак будет, нас на особый контроль возьмут. Ты же скандал устроила, мы теперь все у руководства неблагонадежными будем числиться.

- Тебе хорошо, - вставила Кристина, - у тебя муж и родители, все зарабатывают, можно дома сидеть, ничего не делать. А мы теперь каждый день боимся, что уволят. Не у всех тылы позволяют быть такими честными.

Слово «честными» Кристина произнесла с отвращением, Инга не верила своим ушам.

- Ты уйдешь, - высказалась даже Анечка, - а нас прессовать начнут.

- Небось еще поименно назвала у генерального, кто чем недоволен, - предположила Полина, - сказала, что мы тебя поддерживаем, что мы все возмущены несправедливостью. А мы теперь не отмоемся еще год.

- Ничего я не говорила, - изумилась Инга.

- Да ладно уж, - махнула рукой Анна Фридриховна, - чего теперь. Подставила ты нас, конечно, по полной программе.

- Номер почти не готов, - тоном обвинителя заявила Галя, - нашла время увольняться! Не могла доделать нормально.

- Но… - залепетала Инга.

-- Да ладно уж, - опять махнула рукой Анна Фридриховна, - давайте расстанемся по-человечески. Не надо этой мелочности. Всякое в жизни бывает.