Журналисты не отдыхают

Позиция америкосов понятна. Та же, что нынче у англичан. Лучше воевать деньгами. Интересно, нэп пока ещё не провозглашен, а западники ведут себя так, будто он уже есть. Вот бы узнать — почему? Кстати, если так, то мне сделали ТАКОЕ предложение. Это не вшивые пара миллионов баксов. Быть посредником с США — это ну такие деньги…

В принципе, единственной неожиданностью было то, что америкосы выйдут именно на меня. Хотя именно издания РОСТА начали упоминать о ДВР. А эта идея была, скорее, разведкой боем. Я помнил, что в той истории янки тоже ведь нажали на японцев. Только красным пришлось дойти до Читы. Что ж надо звонить Ильичу.

И при чём тут общественный строй?

На заплеванном вокзале Верхнеудинска было большое оживление. Мела первая метель. Солдатики достаточно бестолково пытались образовать оцепление вокруг главной платформы вокзала. А вот молодцы, одетые, несмотря на уже наступавшую позднюю осень, в кожаные куртки, действовали совсем по иному. На этих ребятах висели маузеры, из карманов торчали ручки гранат. Они-то очень грамотно выставили внутреннее оцепление. Наконец, суета прекратилась — и на перрон вышла группа военных. Вдалеке показался столбик дыма — и через некоторое время к перрону подкатил поезд, украшенный бронеплощадками с пулеметами. А иначе ездить в Сибири было трудно. Встречали нового командующего Восточным фронтом.

В центре поезда находился салон-вагон, из которого, не спеша, спустился дочерна загорелый человек в кубанке и бекеше, на стоячих воротниках которой виднелись по четыре врезанные в мех темно-красных ромба командарма. Этому человеку было 34 года, но он смотрелся, самое большее, лет на 25. Да к тому же он как-то криво и ехидно ухмылялся. В общем, на вид человеком он был несерьезным. Но встречающие отнеслись к нему со всем почтением. Хотя эти красные командиры, буквально из ничего создавшие армию, которая раскатала Колчака, были не из тех, кто будет кого-то уважать, только из-за того, что он приехал с приказом из Москвы. Они прошли с боями всю Западную Сибирь и видали такое, что лучше бы никому не видеть. Но… Они как-то приняли прибывшего за своего. Хотя он был мало того что полковник и дворянин, так ещё и гвардеец.

— Здравствуйте, товарищ комфронта.

— Здравствуете, товарищи.

Вот черт знает, что это был за человек. С ним как-то сразу шутить не хотелось.

— Давайте не терять времени, поедем в штаб.

Новый комфронта был не слишком известен советской общественности из-за своего слишком «белого» происхождения. Но в армейских кругах он уже получил прозвище «красный Скобелев». Его звали Яков Александрович Слащов.

Фрагмент из материала «Трудный путь в Революцию». Журнал «Красный журналист», № 2, 1920[112].

Беседа редактора Светланы Баскаковой с комфронта Яковом Слащовым.