Журналисты не отдыхают

— Буржуазия объявила локаут на «Фиате». Это дело не только рабочих этого завода. Это наше общее дело! И я вам говорю — мы должны все вместе подняться и отбить у капиталистов этот завод. Но это только начало. Я призываю вас: мы должны не слушать предателей и взять под контроль банки, а после и всю власть в Турине, потом в Милане, а потом и во всей Италии!

Толпа взорвалась шквалом оваций.

И тут откуда-то от трибуны послышался хор. Несколько десятков человек слаженно завели песню «Bandiera rossa»[155].

Итальянцы — музыкальный народ, недаром до распространения фотографии в итальянских паспортах в графе «приметы» указывался тембр голоса. Песню тут же подхватили. А чернорубашечники очень грамотно направляли толпу в сторону завода «Фиат».

Разумеется, завод захватывать будут не они. Муссолини был фронтовиком и, конечно же, на «массовую стихию» не рассчитывал. Завод захватят специальные группы, которые наверняка уже проникли внутрь территории. А толпа нужна во-первых для эффекта, а во-вторых — на случай, если карабинерам сдуру попытаются вмешаться. Стрелять в народ они не станут. Потому что уже были случаи. Пару недель назад трое карабинеров зачем-то стали стрелять в стихийный рабочий митинг. (Хотя по другим сведениям — в полицейских стали кидать камни). Итог — пятеро раненых рабочих.

Вскоре вся троица была найдена убитыми. Виновных, понятно, не нашли. Убийства случились в рабочем районе — тамошние жители ненавидели любых представителей власти, свидетелей не было. По городу пошли слухи, что «отряды пролетарского гнева»[156] станут так расправляться со всеми, кто пойдет против рабочих.

Так что завод был захвачен очень даже скучно. Ворота оказались открытыми, вскоре над предприятием гордо развивался красный флаг. Власти не вмешивались. Наверняка карабинеры сидели по казармам, а их начальство отправляло в Рим телеграммы с просьбами прислать подкрепление. Хотя все знали, что никакого подкрепления не будет. Железнодорожники просто тормозили составы с войсками. Да и не очень рвались власти эти войска направлять. Потому что никто не знал, как они будут себя вести.

Николе оставалось обить телеграммы о произошедшем в газету, где он работал. И на «почтовый ящик» РОСТА, конечно.

* * *

Развитие событий в Италии показало мне, что в обладании послезнанием есть и не слишком хорошие черты. Тем более, что ценность этого самого послезнания была уже не слишком велика. История пошла совсем по иному пути. А вот штампы в мозгу остались. В самом деле — вот существовал в памяти «флажок», что должен появиться фашизм во главе с Муссолини. Последний-то и в самом деле никуда не делся. А вот взгляды у него были совсем иными.

Дело-то в чем? Италия как единое государство возникло только в XIX веке. А потому там до войны процветал агрессивный национализм. Дескать, мы тоже хотим колоний! Поэтому вступление в войну поддерживали многие итальянцы. Именно из-за этого Муссолини, редактор флагмана социалистической прессы, газеты «Avanti!», насмерть разругался с партайгеноссе. Бенито был за войну, а социалисты против.

А вот дальше всё пошло совсем не так. В моей истории Италия оказалась в стане победителей. Но им дали «пряников» куда меньше, чем хотелось бы. Честно говоря, это было справедливо — как воевали, то и получили. Но в народе стала пользоваться популярностью тема «нас эти падлы кинули при дележе добычи». Оттуда-то и вырос итальянский фашизм.

Но в этой истории участие итальянской армии в войне обернулось полным позором. Особенно это хорошо помнили в Северной Италии, через которую итальянские солдаты доблестно драпали.

Так что всё недовольство вылилось в поддержку красных. В той истории у социалистов наблюдался полный раздрай и отсутствие вождей. И вот тут вылез Муссолини. Все его заморочки по поводу ссоры с социалистами благополучно забыли. Тем более, что Бенито вылез как крайне левый. Он критиковал СССР за «сползание в капитализм». Да и вообще, многое он почерпнул из писаний Троцкого. Тот даже попытался перебраться в Турин, где был центр итальянских радикальных левых. Но Давыдович в очередной раз сильно обломился. Муссолини сам являлся отличным оратором, тоже был склонен к дешевому позерству и что самое главное — собирался руководить. На фига ему был нужен Троцкий? Тем более, Бенито являлся итальянцем — и менталитет своего народа понимал лучше, чем Лев Давидович.

В итоге Муссолини взял из идей Троцкого то, что ему было нужно, а самого послал. Тот снова засел в Вене.

А взял Муссолини у Троцкого прежде всего оголтелый «пролетаризм». То есть, рабочие — это соль земли, а до остальных нам дела нет.