Жуть-2

— Ладно, — сказал Артём. — Будь по-твоему.

Слепое здание согласилось.

* * *

— Дежурка кричит! — позвал сидящий за рулём младший сержант Вазов.

Сержант Маринка застегнул ремень, сплюнул бычок и выбрался из-за высоких сорняков, окруживших трансформаторную будку.

— Так ответь!

— Ты старший.

«Вот упырь», — незлобно подумал Маринка, сунулся в открытое окно и взял тангенту.

Оперативный дежурный повторял позывной.

— Три-шесть-пять на связи, — сказал Маринка. Вазов баловался с липучкой бронежилета, его длинное лицо имело скучающее выражение.

— Подскочи на… — Дежурный назвал адрес. — Там окна бьют.

— Понял.

Совсем рядом. Хотя чего удивляться. Будь иначе — их бы не дёрнули с места отстоя. Милиционеры из Департамента охраны не входили в состав районных отделов. Их забота — срабатывание сигнализации вверенных Департаменту объектов и вдавленные в панель кнопки экстренного вызова. Места отстоя, где автомобили охраны мариновались в ожидании вызова, располагались по углам и в центре условного квадрата-района. Кто-то сообщил о побитых стёклах, оперативный дежурный глянул на расстановку сил и средств и крикнул в рацию ближайшему к месту происшествия наряду. Группа задержания № 5, решайте ситуацию.

Маринка забрался в машину, захлопнул дверь и потянулся на заднее сиденье за шлемом и бронежилетом. Вазов завёл мотор и выехал с парковки.

На другом берегу замусоренной речушки высилась наполовину красная, наполовину красно-белая громадина, с лестницами и кольцами площадок — фамильная черта всех ТЭЦ. Автомобиль вырулил на мост.

— Какой он сказал адрес? — спросил Вазов. — Это же стройка.

— Ну.

— Ты видел это здание? Где там окна бить?

— Может, внутри, — пожал плечами Маринка.

Рация ожила оперативкой:

— Внимание нарядам! Ушёл из дома Боровский Сергей Давыдович. Возраст пятьдесят пять лет. Проживает по адресу…

— Кучно сегодня бьёт, — присвистнул Вазов. — Всё в районе ТЭЦ.

«Дом с минимаркетом, — подумал Маринка, — в котором работает Таня».

— …Местоположение неизвестно.

— Что у тебя с малой? — будто прочитав его мысли, спросил Вазов.

— С какой? — притворился сержант Маринка.

— С рыжей.

— Ничего. Болтаем.

— Блин, мужик, у тебя автомат есть и шлем вон какой большой, а ты всё только болтаешь… — Вазов хохотнул. — Её хоть не Марина зовут?

— Отвянь.

Говорить о Диане не хотелось. Вчера вечером Диану встретил после работы какой-то субтильный типчик: чмокнул в щёку, взял за руку. А Маринка, прячась в тени трансформаторной будки, медленно отрывал белые лепестки и бросал под ноги. На душе сержанта было пусто и гулко.

Вазов затормозил перед воротами с огрызком «…АСПОРТ ОБЪЕК…» и распахнул дверцу.

— Автомат не забудь.

Маринка не ответил. Почти привык к шуткам Вазова. Да инатерпелся из-за фамилии, даже хотел сменить, так допекли в учебке.

Ворота оказались закрыты.

Как и другие, в конце забора.

— Ответственного, как я понимаю, искать бесполезно. — Маринка задрал голову на здание. — Ну что, вскрываем?

— Погодь, тут ещё одна дверь есть.

Они объехали стройку по восточной стороне и остановились в тени приземистых, ветхих, ещё совковых складов. На обшарпанной стене висел новенький рекламный щит — жителей микрорайона заманивали в парикмахерский салон.

— Усики не надо подровнять? — спросил Вазов.

Маринка подошёл к калитке.

— Открыто. — Старший сержант опустил щиток шлема и разложил приклад автомата. За калиткой, скорее всего, ничего серьёзного (подростки пошалили да сделали ноги), но правила никто не отменял. Автомат он, впрочем, оставил висеть в походном положении.

Солнце было высоко, но почти не грело. Милиционеры пошли по периметру, заглянули во внутренний дворик.

— Это что за окна такие? — задрав голову, спросил Вазов.

— Походу не окна, а прожекторы.

— Чудны дела твои…

— Кажется, я знаю, где звенело, — перебил Маринка.

Заканчивая обход, они вышли к шеренгам бытовок. Стёкла были разбиты как минимум в двух.

— Давай с той стороны, а я внутри посмотрю.

Вазов кивнул. Щиток он так и не опустил.

В группу задержания Вазов попал полгода назад, до этого патрулировал мемориальный комплекс. Нормальный мужик, несмотря на бескостный язык. Дома у него подрастали близняшки. Жена работала в городской больнице и вечно сватала Маринка подруг. «Главное, не пациенток», — предупреждал Маринка.

Бытовка стояла впритык к зданию, за спуском в подвал. Маринка заметил, что дверь в подвал приоткрыта, но решил сначала проверить бытовку.

Не заперта.

Он вошёл. Стол, стул, стеллажи с инструментами и груда заскорузлого тряпья под окошком, присыпанная битым стеклом.

Маринка не к месту вспомнил — такие воспоминания всегда не к месту, — как, работая на маршруте, искал с кинологом пропавшую учительницу. Собака привела к кромке воды. В речке нашли человеческие пальцы. Прочесали кустарник — обнаружили тело. Лицо учительницы…

Груда шевельнулась.

Маринка перехватил автомат за рукоять. Табельным оружием ему приходилось пользоваться только в тире. Медленно подошёл, чтобы проверить.

Если это и была сваленная в кучу одежда, то он не видел отдельных предметов, только — бугристую корку и глубокие трещины, как в высохшей грязи.