Жуткое утешение

Я был согласен, но заглушил в себе предательский голос. Наконец-то в этом городе нашлись разумные люди. Странно, что они – изгои, которых все ненавидят.

Снова заговорила Яридин.

– Хотя мы и торгуем сведениями, мы должны признаться, что не очень долго наблюдаем за тобой. Мы сильно удивились, когда Даниб сказал, что Темса добыл одного из лучших замочных мастеров из Дальних Краев.

– Лучшего.

Яридин склонила голову набок.

– И мы уверены, что ты, Келтро, мечтаешь снова стать свободным.

– Сестра, с тех пор как я вышел из Никса, я думаю только об этом. Но вы не в силах помочь мне. Если в ваших тряпках не припрятана моя половина монеты, у вас не больше шансов подарить мне свободу, чем у Темсы. Я лучше попытаю счастья вместе со вдовой.

– Ты готов довериться Хорикс? – спросила Лирия.

Я развел руки в стороны, уперся ими в стол и посмотрел ей прямо в глаза. Мой голос был острым, словно кремень.

– Она – средство для достижения цели. Я, как и всегда, делаю только то, что хочу, и так, как хочу. Я доверяю себе – и больше никому.

На лице Лирии опять появилась холодная улыбка, и женщина-призрак снова потянулась к колесу, чтобы раскрутить его.

– И как успехи? – спросила она, заглушая музыку.

Ответа у меня не было, и поэтому Лирия ответила за меня. Ее взгляд впивался в меня, словно она перебирала мои мысли и воспоминания, чтобы усилить ими свои доводы.

– Келтро, мы знаем, что это такое – жизнь в рабстве, – сказала Лирия, подходя ко мне. – Мы – твои родичи. Братья и сестры. Ты думаешь, что только тебя несправедливо зарезали, что никто не может разделить твою боль и утрату, и поэтому никому не доверяешь. Ты бился о дверь каждой клетки, но в результате получил лишь еще одного хозяина или хозяйку. Тебя били, похищали, передавали, словно ты – не душа человека, а мебель. Ты видел животных, с которыми обращаются лучше, чем с теми, кого называют «полужизнь».

Подобные жалобы были слишком хорошо мне знакомы, и это мне не нравилось. Я всю жизнь говорил себе, что никто меня не понимает. Это позволяло мне оставаться таинственным. А эти сестры, похоже, изучили мою жизнь вдоль и поперек. Лирия зажгла во мне огонь любопытства, но я промолчал, притворяясь дурачком, чтобы не разрушить момент истины, который, по-моему, уже приближался.

– Келтро, ты знаешь, почему живые на самом деле ненавидят мертвых? – спросила Яридин, обходя стол с другой стороны.

– Потому что мы хуже их?

– Нет, брат. Мы лучше. Подумай. Мы, тени, бессмертны. Ничто, кроме меди, не причиняет нам вреда. Нас неисчислимое множество. Мы управляем их жизнью, охраняем их башни, даже сражаемся на их войнах, но они все равно считают себя нашими господами, нашими повелителями – и все благодаря паре законов и половине монеты.

С каждым словом голос Яридин становился все громче и жестче. На меня накатил ее холод, более мощный, чем дыхание зимы. Я увидел гнев в ее белых глазах – гнев, который был мне прекрасно знаком. Мои кулаки сжались, я высоко поднял голову.

– Они боятся нас, потому что знают, какая хрупкая у них система! – зашептала мне на ухо Лирия. – На самом деле нами не управляют ни Догматы, ни Кодекс. Они – просто правила; первые короли Арка установили их, чтобы нажиться на жертве, которую принес Сеш. Наша Церковь знает, что это не так. Нам известно, какой силой мы обладаем.

– Ты ведь знаешь про истинную силу, Келтро? – спросила Яридин.

И вот тогда я почувствовал, что начинаю видеть цель моего прихода – она проявлялась, словно красный серп утреннего солнца. Я снова оглянулся на Даниба и вспомнил о том, как он убил охранника. Теперь все это представилось мне в ином свете. Он не наказал его, а заставил его умолкнуть. Даниб увидел, что я вселился в того солдата, и помог мне замести следы. И вот не прошло и часа, а я уже оказался перед членами Культа.

– Полагаю, врать нет смысла, – сказал я, выкладывая на стол свои метафорические карты, но не все. – Я могу вселяться. Как именно – не знаю, но ясно, что могу. Но вот вопрос: вам-то какое дело? Сестры, вы прекрасно рассказываете сказки – лучшие из тех, которые я слышал в Араксе, если честно. Но я уже слышал много похожих разговоров, и все они заканчиваются тем, что я должен на кого-то работать, обычно взламывать замки и обычно против моей воли. Да, я понимаю, что это не в вашем стиле; учитывая время суток и то, как Даниб доставил меня сюда после того происшествия в коридоре. Я готов биться об заклад, что вас заинтересовала моя способность вселяться. Вы называете меня своим родичем, так что не тратьте мое бессмертие на новую ложь. Выкладывайте все как есть. Что я могу сделать для вас, сестры?

Сестры, прищурясь, внимательно посмотрели на меня. Первой после долгой паузы заговорила Лирия.

– Ничего.

– Вранье.

– Келтро, мы просто хотим помочь тебе, как помогли и другим.

– Другим обладателям даров.

От этих слов у меня перехватило пар.

– Что значит «другим»? Я не единственный?

– Другим, получившим дары богов.

Я вздрогнул, услышав фразу, которую Лирия украла из моей памяти.

– Подобные события – редкость, но они не являются чем-то неслыханным, – добавила она.