Жуткое утешение

«Что мне делать?» – спросил я у себя и не нашел ответа. Поэтому я просто улыбнулся – ему, Джезебел, громадному призраку и вообще всей этой дерьмовой ситуации.

Если Темсу и сбила с толку моя смелость, то он никак себя не выдал. Его телохранители задвигались, окружили своего хозяина и меня. На мое плечо легла рука Даниба; его огромная рукавица была теплее моих паров. В прорези шлема я увидел его глаза. Он завладел моим мечом, и я услышал, как Острый разочарованно шипит в моей голове.

– Ну надо же. Келтро Базальт… Или Джеруб, верно? Рад снова тебя видеть, – сказал Темса, разглядывая мое разрезанное горло.

– И что тебе от меня надо? – спросил я, думая о том, откуда ему известно мое настоящее имя.

У меня возникло дурное предчувствие.

Человек, похожий на карликовую горгулью, усмехнулся.

– Мне, разумеется, нужен ты сам. С тех пор как я продал тебя на рынке, я очень многое о тебе узнал.

Он достал из кармана знакомый кусочек воска. Черная печать – клинки и пустынные розы. Мое приглашение.

Кусочки головоломки встали на свои места.

– В тот день ты пришел к Баску за мной? И он все про меня рассказал.

– Для тени ты весьма смышлен, – сказал Темса. – Ты сбежал, и я думал, что ты уже в башне старой ведьмы. Но мне повезло: ты, похоже, любишь слоняться без дела, и это сильно облегчило мне жизнь.

– Нужно было заставить тебя ждать еще дольше.

Темса наклонил голову.

– Терпение приводит к прибыли – по крайней мере, таков девиз Палаты торговли.

Я зарычал.

– Когда-нибудь этот вялый хер получит по заслугам.

– Кто, Баск? – Усмехаясь, Темса посмотрел по сторонам. – О, Келтро, можешь не волноваться. Баск умер. Ани об этом позаботилась.

Высокая женщина, стоявшая рядом со мной, ухмыльнулась. Я покачал головой.

– Неудивительно. Темса, если ты думаешь, что я буду тебя благодарить, иди ты нахер.

– Твоя благодарность мне не нужна. Просто иди с нами, не устраивая сцен.

Хотя в ту минуту я ненавидел их всех, я еще и жалел их. Они не знали, кого они собираются привести в свой дом, не знали, что я могу сделать, если окажусь с кем-то из них наедине. Это было слабое утешение, но именно благодаря ему я смог улыбнуться и раскрыть свои объятия.

Темса подмигнул Джезебел, и та набросила мне на шею веревку с вплетенной в нее медной проволокой.

– Теперь я тор Темса. Не благодари меня, Келтро. Скоро сможешь вернуть мне должок.

– Дай угадаю: это как-то связано с замками и дверями.

– Ты такой проницательный. После нашей прошлой встречи ты поумнел, да еще и меч себе нашел.

Острый вздохнул у меня в голове.

– Чудесно.

Я позволил Данибу и Джезебел подтолкнуть меня прочь от башни вдовы. Я мечтал перелететь к ближайшему телу и вселиться в него, чтобы обрести свободу. Но с медной петлей на раненой шее у меня это вряд ли бы получилось. Поэтому я сдержался и, встретив любопытный взгляд Темсы, подмигнул ему в ответ.

– С тех пор как ты продал меня, Темса, многое произошло. Очень многое.

Прошла ночь, прошел день, а я еще ничего не увидел, кроме мешковины. Несмотря на мои неоднократные просьбы, проклятия и, в конце концов, попытки снять мешок самостоятельно, моя голова по-прежнему была внутри него. Мне оставалось лишь бормотать себе под нос, думая о том, какому тупице впервые пришла в голову эта мысль – содержать заключенных в таких условиях. Я был похож на старую баранью ногу, которая тушится в котле. Наконец дверь моей комнаты распахнулась; чьи-то руки подняли меня со стула, быстро потащили меня куда-то и усадили на другой стул. Я понятия не имел, где я нахожусь. Я мог понять лишь то, что в этой комнате больше света и в ней более густой воздух. Меня раздражало то, насколько остро я чувствую изменения воздуха, когда сам практически состою только из него.

Руки исчезли, и я получил возможность посмотреть сквозь ткань мешка на тени и фигуры. Я почувствовал, что на меня смотрят чьи-то глаза. Кто-то вздохнул в моей голове, слово ветер, который стонет за толстым окном.

Острый здесь.

Человек, голова которого завернута в мешковину, должен сообщать о своих эмоциях, не используя мимику. Сколько бы я ни хмурился, это никак не передавало уровень моего неудовольствия и ярости. Я попытался заговорить, но плотная ткань заглушала звуки. Мне пришлось складывать руки на груди и разводить их в стороны, барабанить пальцами по стулу, а также сжимать кулаки.

Прошло немало времени, прежде чем мое представление принесло плоды. Знакомый прокуренный голос нарушил тишину.

– Снимешь мешок с призрака?

С моей головы сняли мешок, и я заморгал, глядя на мутные полосы света, которые пробивались сквозь ставни. За широким столом, окутанный дрожащими облаками дыма, сидел Темса. Сегодня он облачился в зеленый шелк, а на его пальцах было столько перстней, что он с тем же успехом мог носить золотые перчатки с самоцветами. Рядом со мной расположилась Джезебел. Я заметил синее сияние у моих ног и почувствовал холод, исходящий от огромного призрака, который стоял у меня за спиной. Никого больше в мрачном кабинете не было. Навострив уши, я услышал, что где-то внизу звенят бутылки и кружки. Мы были в таверне Темсы.