Жуткое

Вэн подъезжает к колонке. Ветровое стекло слишком блестит, и невозможно определить, кто за рулем, но Винсент – это, несомненно, он – вылезает из-за сдвижной пассажирской двери через пять секунд после того, как машина останавливается. Он обходит вэн спереди и останавливается перед колонкой. Достает из кармана карту и вставляет ее в приемник. Три непереносимо долгие минуты ожидания – все это время он стоит, глядя прямо в камеру наружного наблюдения. Наконец он завинчивает крышку на баке, возвращает шланг на место и забирается в машину. Спустя несколько мгновений вэн исчезает из кадра.

Из-за угла, под которым стояла камера, Софи не удалось определить, в какую сторону они повернули со стоянки, а память заправщика не смогли освежить никакие уговоры и обещания.

Следующие сорок пять минут Бенингтон провела, прочесывая окрестности – проверяя парковки возле мотелей, ресторанов и заведений фастфуда. В конечном счете она даже предприняла отчаянные попытки поиска в пустынных боковых переулках.

Наконец, она вернулась на ту же заправку и припарковалась там, где стояла сейчас, изучая потолок своей машины, как будто могла найти на нем ответы на свои вопросы.

Софи закрыла глаза.

Ливень вновь превратился в мелкую изморось, которая мягко ложилась на ветровое стекло.

Рядом, на пассажирском сиденье, зазвонил телефон.

Это был не Грант.

Офицер Сильвер.

– Привет, Бобби, – сказала детектив в трубку.

– Я отъезжаю от дома в Квин Энн.

– И?

– В нем никого нет.

Сердце Софи пропустило удар.

– Ты уверен?

– Он пуст так же, как то уютное местечко возле моей жены, на котором я мирно спал всего тридцать минут назад.

– Ты заходил внутрь?

– Нет. Постучал в дверь, а потом заглянул в окна. На первом этаже горит свет, но дом пуст.

Софи выдохнула.

– Спасибо, Бобби. Я твой должник навеки. Извинись за меня перед Линетт.

Довольно долго в трубке было слышно, только как раскручивается двигатель машины Сильвера.

– Ты еще там, Бобби? – спросила Бенингтон.

– Я знаю, что своими вопросами я вас уже достал, так?

– Так.

– Но вы точно ничего не хотите мне сказать?

Женщина почувствовала, как у нее задрожали кончики губ, и глаза наполнились слезами. В этот момент ей больше всего на свете хотелось поделиться хоть с кем-нибудь.

– Софи? – позвал ее коллега.

Она крепче сжала трубку.

И постаралась, насколько это было возможно, говорить твердым голосом:

– Все в порядке. Отправляйся домой, Бобби.

Количество проезжающих мимо машин возрастало с каждой минутой – ранние пташки направлялись на автостраду, чтобы избежать пробок на подъезде к Сиэтлу.

Казалось, прошли годы с того момента, как Софи в последний раз видела ясный день – один из тех роскошных, безоблачных, когда на горизонте видны горные цепи, сверкает и искрится на солнце Пьюджет[27], а Рейнир[28] грозит югу так, как это делал бы на его месте любой гребаный вулкан, каким он и является.

Так что же она конкретно видела, что же она реально испытала в доме Пейдж?

Грант нес какой-то бред. И вел себя как настоящий псих.

Но…

Что из того, что с ней реально произошло, могло бы послужить объяснением?

Ночной кошмар и всплеск электрического напряжения?

Ведь больше ничего и не было.

Ее не приглашали поиграть две вызывающие ужас девочки-близняшки…[29]

И никто не ползал по потолку…[30]

Было видео из спальни Пейдж, но это только видео и ничего больше.

«Давай подумаем, что ты действительно видела. Что ты сможешь указать в отчете, за что тебя не уволят и над чем не будет хохотать весь участок…

Твой напарник постоянно врал тебе по поводу своего отсутствия и местопребывания.

Когда ты его нашла, Грант напал на тебя, разоружил и приковал к перилам.

Тебя против воли удерживали в месте, которое, судя по всему, было не чем иным, как современным борделем.

Тридцать часов назад в ванной комнате на втором этаже этого здания насильственной смертью умер хороший человек, а твой напарник до сих пор не сообщил о его смерти даже его жене.

А когда запахло жареным, после того как все случилось с Артом и их отцом в психушке, братец с сестричкой просто исчезли».

Да, в доме было как-то мутно, но теперь, если посмотреть на все это как бы со стороны, сквозь туман проявляются объективные факты. И когда дело дойдет до анализа всего происшедшего – поведения клиентов Пейдж, поведения Гранта и Пейдж, смерти Дона, то учитываться будут только эти реальные факты.

«А ты их прикрывала, Софи. Лгала ради них».