ЖЖ Дмитрия Горчева (2007–2008)

Я же понимаю это так, что, собственно, смысл всей системы «элитных тусовок», фейс-контролей и «в спортивной обуви не входить» и состоит в образовании и поддержании у допущенных внутрь чувства, что они самые лучшие, самые умные, самые красивые, и все остальные люди больше всего в жизни мечтают попасть в этот нутрь.

И очень чрезвычайно важно оградить их от «чужого», того кто оглядится вокруг, почешет засунутой в карман грязных джинсов, рукой лобковую вошь и спросит: «Ну и хули?» Ведь этот вопрос можно задать очень и очень по-разному: можно в смысле «подумаешь, я тоже вот скоро разбогатею, тогда посмотрим, кто из нас умнее». А можно ведь от всей души спросить, от искреннего непонимания — зачем всем сюда так сильно хочется.

И человек, которого спросят таким образом, если в нём не сгнило ещё безвозратно всё человеческое, вдруг оглянется вокруг, посмотрит на фаянсовые челюсти фальшивых блондинок, на свинок этих и только что заплатившего за полис ОСАГО Фёдора Сергеича Бондарчука и подумает: «А ведь действительно — ну и хули?»

Загрустит, запьёт, да и выбросится однажды из пятого этажа с собственным портретом в руках.

Ну, а если ничего не осталось, тогда, конечно будет он жить долго и счастливо на радость всем телезрителям первого и всех других общенациональных телевизионных каналов.

31 января 2007

Время от времени очень жалко, что я не умею изготавливать мультфильмы. То есть я пробовал одно время ковыряться во флеше, но это такой страшный геморрой, которого всё равно не осилить. Максимальная длина мультфильма, который я могу овеществить — это тридцать секунд.

А хочется ведь медленно и подробно.

И заявку никуда не напишешь, потому что хороший мультфильм, его ведь нельзя описать словами. Если его можно было бы описать словами, я бы его описал, но там ведь как раз такая штука, что всё содержание, оно состоит не в словах, а в сменах ракурса и перспективы. А это как описывать? Я не умею.

Ну вот последний мультфильм, который я сочинил от первого до последнего кадра.

Там, значит, мужик, очень медленно просыпается как в фильме Тарковского сталкер, икает, раскуривает сигарету, встаёт, вздыхает, гулко глотает воду из рукомойника, садится обессиленный на койку. Всё это невыносимо нудно и скучно (как у тарковского). Потом он спускается по скрипучей лестнице вниз (опять всё время вздыхает), выходит из дома, идёт куда-то, не разбирая дороги.

Вот тут и меняется перспектива — она должна быть очень узнаваемая, вид снизу: годзила идёт, крокодила несёт — бьются друг об друга полицейские машины, воют сирены. бегут в панике местные жители. На плацу стоят героические спецназовцы, чернокожий сержант в камуфляже производит инструктаж, все готовы к подвигу. На всё это наступает равнодушная нога. Чмяк — и нету никого.

Мужик подходит к колодцу, открывает со скрипом крышку, вытягивает из колодца бидон с молоком, пьёт. Молоко течёт по его грязной майке. Тут опять меняется перспектива и лётчики в истребителях с крупнокалиберными пулемётами расстреливают щёку мужика, показывая друг другу всякие лётчицкие знаки, типа «первый, первый — я второй». Мужик хлопает себя по щеке, рассматривает ладонь, вытирает её об трусы. Зевает.

Ну и так далее, и так далее. Там много чего смешного.

Главное во всяком деле — это придумать конец.

Вот сидит мужик вечером за столом, раскладывает в компьютере пасьянс. В розетку воткнут уничтожитель: то есть время от времени падает мужику на стол издохший истребитель. Мужик его равнодушно смахивает на пол — ему хорошо: стоит перед ним рюмка водки и лежит пучок зелёного луку. Обмакивает мужик лук в солонку и тут раздаётся в дверь его стук — вежливый, но настойчивый.

Вздыхает мужик, отставляет рюмку в сторону, спускается опять по лестнице, отодвигает щеколду. А там Медведь стоит, улыбается.

Конец.

31 января 2007 — Пьеса. Действие седьмое и последнее

Туловище: Гхы.

Душа: Чего там, уродина?

Туловище: Ухи хочется. Помираю я.

Душа: Эй! Эй!! Охуело, что ли? Эй!!!

Туловище: ЫАК!

Душа: Эй, блядь! Подожди! Подожди, сука! Ну не сегодня, ну пожалуйста! Я тут… Да я же… Ну вот же пиздец какой… Ну давай хоть завтра?! Ну хоть, блядь, полчаса ещё, я может… Может нужно чего? Чего ж молчало-то блядь, ходило тут, жопой хрюкало? Не молчи, сволочь!

Печка-буржуйка начинает густо дымить и гаснет. Шланги и пузыри бесформенной кучей сваливаются на пол.

Становится совсем темно, только в круге синего света стоит Душа. Откуда-то издалека слышен длинный тоскливый звук.

Душа (обращаясь к залу): Вот же гнида, а? Вот же конская блядская залупа! Вот же уёбище пиздоголовое! Вонь, блядь, подрейтузная! Спермоглотина чешуйчатозалупная! Выпиздухоль глистопротухшая!