Зябликова Зина и методы нерационального мышления

Остановил всё это безумство, так вовремя вернувшийся в комнату, наставник.

Развоплощённые зомби, тут же, грязными мешками повалились на пол, а следом за ними устремилась и девушка, лишённая сознания.

Я подняла глаза на старика и оцепенела. Его змеиные, абсолютно нечеловеческие холодные равнодушные глаза приковали меня к полу, не давая ни малейшей возможности даже двигаться. И лишь только мимолётный приказ прозвучал в голове. Приказ, которому я не могла сопротивляться. Приказ – вновь занять место на каталке.

Глава в которой Зина то и дело замечает странные вещи в странном месте и в не менее странном городе

"Вскрытие, конечно, покажет. Но единственный человек, которому действительно интересны его результаты, так их никогда и не узнает"

Бальтазар Шмаргус

И вновь я висела бесплотной искоркой посреди чёрного беспробудного океана тьмы, пока внезапно образовавшаяся рядом воронка не затянула меня в неё со страшной силой.

И первое, что я увидела, открыв глаза, - это было хмурое лицо Бальтазара Шмаргуса, местного бальзамировщика, вивисектора и попросту царя и Бога в этом небольшом замкнутом маленьком мирке тишины и смерти.

Рассмотрев, что я открыла глаза, он встрепенулся, широко улыбнулся, распахнув щербатый рот и обнажив череду разнокалиберных, как пьяные матросы в Зимнем, чёрных зубов.

Глаза местного хирурга засветились радостью и каким-то непередаваемым внутренним счастьем, словно ему только что сообщили о выигранном в казино миллионе, или о смерти близкого, но крайне не любимого родственника, оставившего ему в наследство яхту, виллу на канарах и редакцию последнего выпуска журнала Плэйбой.

- Ну-с, милая, сегодня я буду гениально краток! Ты слишком разумна чтобы быть мёртвой и слишком невезуча чтобы быть живой. В этом заключён твой талант - и я буду не я, если его не вскрою.

С этими словами мастер Шмаргус как-то чрезвычайно гаденько ухмыльнулся и помахал мне зажатой в его руке ржавой пилой, которую я только недавно видела в лежащем неподалёку трупе.

- Сейчас, милая моя, ты послужишь моим гениальным изыскам, поможешь мне найти тот идеальный алхимический ингредиент, который позволяет наконец обмануть Смерть, заставив жить мертвеца. Живой, обладающий силой мёртвого - вот это величие, вот это власть! И я - великий и несравненный мастер над мертвецами, Бальтазар Шмаргус, сделаю это величайшее открытие!

- Но я не хочу, - удалось выдавить из себя одну единственную фразу, от которой мастер над мёртвыми едва не заплакал от умиления.

- Милая моя, я столько лет ищу свой алхимический камень успеха, но каждый раз судьба преподносит только падающий на голову пустотелый кирпич. И вот, как мимолётное видение я вижу тебя: такую красивую, и такую живую! Ты просто создана для меня, такого великого и невероятно идеального! Вместе мы с тобой образуем тандем величия, только ты и я! Ты до последних дней будешь гордиться моими начинаниями и успехом, но пока полежи спокойно и дай мне доделать начатое.

- Не надо меня резать, пожалуйста!

- Как не надо? Ты что, совсем глупенькая? Вот скажи - у тебя есть деньги?

- Нет у меня никаких денег!

- Вот видишь - и денег нет! И зачем тебе такая жизнь?

Шмаргус проверил остроту зубов пилы, проведя по ним большим пальцем левой руки, после чего закатил глаза, что-то просчитывая.

Я решила воспользоваться этим моментом, но он тут же схватил меня за руку и прижал к каталке.

- Не так быстро! Экая ты прыткая! Ещё ни дин мертвец не уходил от меня, такого великого мастера над мертвецами.

- У вас ус отклеился! - зарядила я первое, что пришло в голову.

- Какой ус? - не понял Шмаргус и оторопел.

Мне хватило этого мгновения чтобы оттолкнуть его и рухнуть с каталки на пол.

Я вновь открыла глаза. Вокруг стояла тишина, не нарушаемая никакими Шмаргусами, с их маниакальным желанием рассмотреть мои внутренности с помощь ржавой пилы.

Медленно я поднялась с каталки и обернулась.

И едва не вскрикнула, поскольку тут же встретилась взглядом с мастером над мертвецами.

Он смотрел на меня, гаденько улыбаясь, его левый глаз смотрел куда-то в сторону, а вот правый буквально пронизывал меня насквозь.

Мне стало так жутко, что захотелось закричать, но я сдержалась и только поджала под себя ноги, обхватив коленки руками.

И только через минуту ко мне пришло понимание, что в этом неверном тусклом свете, исходящем от лежащих на каталках трупов, я вижу отнюдь не живого мастера, а только огромное панно, выполненное из мельчайшей фрески на стене, совсем недалеко от меня. Огромный Бальтазар Шмаргус возвышался надо мной во всю стену, размером в три человеческих роста, и покровительственно протягивал открытую, словно демонстрируя, что все мы ходим под ним.

В его левой руке, на панно, был сиротливо изображён скальпель.

Я довольно резво соскочила с каталки, закуталась в простыню и стараясь не шуметь, двинулась к выходу.