Зябрики в собственном соку, или Бесконечная история

Может, ее мой внешний вид несколько… ээ… смущает? На мне все чистое, выглаженное: с утра встал пораньше — еще не сразу сообразил, почему я сижу в такой кромешной темноте и вообще, где это меня замуровали демоны?! — нашел бытовку, нашел гладильную доску, еще с деревянными ножками, нашел утюг… Мне почему-то казалось, что мне предстоит глажка огромным чугунным утюгом на углях, однако ОРС оказался более цивилизованным, чем мне представлялось и я гладился утюгом электрическим, из нержавейки, плоским, разве что с деревянной ручкой, как у ведра.

Единственное, что внезапно доставило мне проблемы — волосы. Я, привыкший стричься коротко и не заморачиваться над тем, что делать с волосами после мытья, забыл, что у меня отросла уже достаточно пышная грива. И лег спать с влажными волосами. Не знаю, как мужчины, а девочки уже поняли, что я обнаружил на голове поутру. Нет, как ни странно, не взрыв на макаронной фабрике, мои волосы улеглись в замечательную прическу, до крайности напоминающую прическу Дональда Трампа. Только у него этот залихватской хохол торчал надо лбом, а у меня развернулся ровно на девяносто градусов и взмывал вверх над левым ухом. Я понял, что мир еще не готов к лицезрению такого стилистического шедевра и пришлось поступать с волосами, как киллеры в девяностые: мочить.

Кстати, тут от меня ответа ждут, а я ушел куда-то в себя.

«Завуч» несколько снизила градус строгости, и в ее глазах явственно плескалось любопытство:

— Не подумайте, что мы против вашего поступления, просто — человек приехал из Талгана, не ближний свет, чтобы поступить к нам, не самый, скажем так, известный институт. Вы ведь о нас не слышали, верно?

Похоже, им просто скучно. Последние дни приема документов, все, кто хотел, уже их подали, народу мало, чего б не поболтать с такой необычной личностью, как я?

— Может, молодой человек все же слышал о нас? — кашлянул мужчина в клетчатом пиджаке, роговых очках и с пышными усами, — Наше холодильное оборудование использовалось при строительстве афосинского метро… нет? Не слышали?

— Замораживали плывуны[7]? — всплыло что-то в памяти, где-то когда-то прочитанное.

— Все же слышали?

— Ну… да. Но поступать именно к вам я решил не поэтому…

Говорят, что честность — лучшая политика… Попробуем.

— Когда я ехал сюда, я еще не знал, куда буду поступать. Но в поезде у меня украли все деньги и вещи, я добирался зайцем, питался чем придется… Поэтому, когда нужно было выбирать — меня потянуло в институт, который занимается питанием…

Ершан!

Мое лицо загорелось, как красная лампочка. До меня только сейчас дошло, что я чуть ли не хвастаюсь своим нерегулярным питанием в течение недели перед людьми, которые, возможно, прошли блокаду.

— Вы же не думаете, что мы кормим своих студентов как на убой? — хмыкнул усатый.

— Нет, но в тот момент выбирал желудок, — рискнул пошутить я.

— А сейчас? — строго блеснула очками «завуч» — Не передумаете?

— Может и передумал бы. Но после ваших слов для меня поступление к вам — как вызов.

— Я, — зашевелился грузный седой мужчина в сером костюме, — в эвакуации был примерно в ваших краях…

Сердце екнуло, но в этот раз обошлось.

— …и, насколько я помню, для талганцев характерна взаимовыручка и тесные родственные связи. Почему же вы не обратились к родным, чтобы они выслали денег, как-то поддержали иначе?

— А еще мы, талганцы, — с гордостью произнес самозваный талганец, — со всеми трудностями справляемся сами. И только там, где не хватает своих сил — зовем родных.

Понятия не имею, так ли это, но, я думаю, не найдется ни одного народа, который не сказал бы то же самое про себя.

— Ну что ж, — сказал Седой — я думаю, стойкий суровый мужчина северных кровей нам пригодится.

Северных? С чего это меня вдруг записали в потомки здешних викингов, или, учитывая мой образ, скорее чукчей… ах, да. Здесь же мир наоборот и север ОРС ближе к экватору, чем юг. Так что, на наши деньги, я — суровый мужчина южных кровей. Абрэк! И кынджал есть!

Седовласый протянул мне руку:

— До встречи на вступительных экзаменах, юноша. Но помните — поблажки не ждите!

— Я справлюсь, — серьезно склонил голову я.

А что мне еще остается?

[1] В Санкт-Петербурге действительно нашли клад — спрятанные в тайнике сервизы, на сумму в несколько миллионов долларов. Только не в 2009 году, а в 2012, сервизы были не золотые, а серебряные, и нашли их не в Чесменской дворце, а во дворце Нарышкиных. Но как герой запомнил — так и запомнил…

[2] «Мало ли в Бразилии Педров!» — цитата из комедии «Здравствуйте, я ваша тетя!»

[3] А вот здесь герой запомнил абсолютно точно. И, если бы он оказался в Москве в 1918 году — мог бы опробовать спасти Ленина. Но… Где оказался — там и оказался.

[4] Герой опять ошибается. Сокрытие от государства найденного клада действительно считалось расхищением социалистической собственности, но в пятидесятые годы за это не расстреливали.

[5] Эта история упомянута в книге А.А. Бушкова «Антиквар»

[6] «И веревочка в дороге пригодится» — цитата из комедии Гоголя «Ревизор». Осип — слуга Хлестакова.