Зябрики в собственном соку, или Бесконечная история

– Знаешь в чем проблема современного мира?

– В желании пофилософствовать на ровном месте, лишь бы не отвечать на вопрос?

– Нет, это я пытаюсь подвести тебя к ответу. Вопрос был чисто риторический, так что я сам на него отвечу. Проблема современного мира в том, что в нем никто тебя не слушает. Любую, даже самую, казалось бы, ясную и четкую мысль люди стараются истолковать так, как будто ты какой-то гребаный Нострадамус!

– Поясни.

– Вспомни, что я говорил в начале? Безразличный мир. Не хороший, не добрый, не тихий и спокойный. Безразличный. То есть мир, в котором происходящее с тобой зависит не от чьей-то злой воли, а, по большей части, от того, что каждый твой поступок имеет последствия. Ну и еще немного от случая. Но от твоих поступков – больше. Сам же вспоминал «Наутилуса»: «Если ты пьешь с ворами – опасайся за свой кошелек». Помнишь?

– Ну?

– А если ты публично унижаешь психованного придурка – то можешь ожидать ответку. Скажи спасибо, что он за автомат схватился, а не проломил тебе голову кирпичом в темном закоулке.

– Спасибо, добрый Костя. Низкий тебе поклон до земли. Типа мне не все равно, отчего помирать, от пули или…

– Кто говорил о смерти?

– Меня застрелили!

– Не торопись. Я, между прочим, с мертвецами разговаривать не умею.

– Так… Погоди-ка… В меня стреляли.

– На тебя направили автомат. Это, знаешь ли, не одно и то же.

– И нажали на курок…

– И нажали на курок.

– Но выстрела я не слышал.

– Я тоже.

– Он что, так и не выстрелил?

– Бинго!

– Я тебя придушу! Я уже мысленно простился с миром, с Нитой, со всеми… а ты!

– Вот тут я вообще не при делах.

– Ты, между прочим, автор этой истории!

– А вот и нет. Автор этой истории – ТЫ. А я всего лишь записывал твой рассказ.

– Ты еще скажи, что не выдумывал меня.

– Конечно, нет. Выдумывал я героев других своих книг. Димка-Хыгр, господин Шарль, Сергей Вышинский, Якоб, Лазаревичи – вот их я выдумал. А ты сам пришел в мою голову и застрял в ней, пока я не отправил тебя в Безразличный мир. Я вообще не собирался писать про зябриков! Я книгу про новую расу начинал, с чего бы мне параллельно еще одну книгу затевать, если мне времени еле-еле на одну хватало? А тут ты, из головы не выходишь, требуешь для себя целый мир. Вот и пришлось начинать «Зябриков»…

– Значит, я не выдуманный?

– Если бы я тебя выдумал – я б тебе и имя придумал. Ты же наотрез отказался называть его!

– Ну… Я подумал, раз я в отправляюсь в другой мир – то имя можно и в этом оставить.

– Ну вот. Для выдуманного вы, батенька, слишком самостоятельны.

– Ну, говорят, некоторые писатели жалуются на своих героев, что те, мол, ведут себя не так, как задумывалось…

– Я тоже эти байки слышал. И, пока сам не начал писать книги – думал, что это выдумки. Как это герой может сам себя вести, если он – целиком и полностью плод твоего воображения? Оказывается – может. Не сам герой, конечно, скорее, назовем это «логика повествования». Например, задумал ты, что твой герой в конце романа должен остаться с вот этой девушкой. Пишешь ты, пишешь, описываешь героя, его поступки, характер и все такое… А в конце понимаешь, что герой таким, каким ты его описал, нипочем не останется с этой девушкой. Невозможно это. Просто по складу его характера – не тот он человек, чтобы с ней остаться. Нет, можно, конечно, плюнуть на персонажа, на все такое прочее – и просто написать то, что хочешь. Только это будет смотреться нелогично. Неестественно. Вот и приходится писать про то, как герой, чмокнув в щечку ту, кого автор прочил ему в любови всей жизни, запрыгивает на коня и со словами «Я тебя недостоин!» гордо уезжает в закат. Вот что такое «герой ведет себя». А ты? Да я вообще в бесконечном шоке был от того, что ты там творил! Я, конечно, не думал, что ты тут же ломанешься в КГБ с криками «Я попаданец, помогите мне!». Но и то, что ты сделал – я тоже не ожидал. Украсть паспорт? Ну, ладно. Поступить по поддельному паспорту в институт, чтобы легализоваться? Я был в шоке, если не сказать хлеще. Ну а история с украденным чемоданом… Чем нужно было думать, чтобы оставить вещи на вокзале незнакомому человеку?!

– Ну, я же… Он же… Ладно, с чемоданом я лопухнулся. Но в остальном-то все прошло нормально.

– За исключением истории с автоматом.

– Хорошо. Два раза лопухнулся.

– Это я еще про пирожки не вспомнил.

– Ой, пирожки это так, мелкая житейская неприятность! Что там с автоматом-то? Придурок в меня не выстрелил?

– Неа.

– С предохранителя, что ли, снять забыл? Что случилось?

– Как ты думаешь, откуда Крастик взял автомат?

– Ну, отец или дед с войны принесли. Примерно так.

– А война когда кончилась?

– Лет пятнадцать назад.

– И где все это время лежал автомат?

– На чердаке каком-нибудь. Или в подвале?

– На чердаке. Завернутый в мешок. А что происходит с оружием, если оно лежит годами в пыльном мешке и никто не удосужился его почистить?

– Осечка?

– Особенно если хвататься за магазин, который у данного конкретного экземпляра автомата и без того разболтан.

– Осечка? Ну! Не томи!

– Утыкание патрона в патронник. Вот он удивится, когда грозная стрелялка не выстрелит!

– Так я до него добрался?