Зиэль

Первыми на стоянку наткнулись рапторы, самец и самка. Видимо замешкались и не успели убраться из Пригорий, прибежали из последних сил на тепло. Этих сожрали в два мгновения, напоследок согрели, так сказать. Но демоны оврага тоже были статей отнюдь не богатырских, их, вместе с остатками черного рогари, растерзали подоспевшие оборотни. Растерзали и тут же ввязались в лютый бой с нафами, пришедшими на звуки и запахи, за своей долей. Нафы, как я уже говорил, сильнее оборотней, но тех было гораздо больше… Цуцыри пришли, двое, но — независимо друг от друга, с разных сторон… Каким-то чудом — вот уж воистину чудесами была набита ночь сия — сунулась к месту событий стайка горулей, но всю полудюжину схрумкали еще быстрее, чем церапторов… Тоже пытались драться, тоже ведь хищники считаются… И чем больше крови и криков было, тем охотнее собиралась к моему костру вся окрестная нечисть, звери и демоны… Потом было странное… Потом — вот когда я по-настоящему пожалел, что отказался от зрелища! — потом нагрянули охи-охи! О, если бы я знал заранее! Но как можно было предугадать, что охи-охи заберутся столь глубоко в западные Пригорья, от своих любимых северных предгорий??? Теперь-то уж поздно стенать и казниться, теперь только и осталось, что следы читать, телесные и магические. Воздух в Пригорьях — одна сплошная магия, почти как в императорском дворце, так что разбираться в следах легче легкого. Итак, нагрянули милые звери охи-охи, которые, хотя и звери, а не демоны — суть волшебные звери, очень умные, очень свирепые и очень прожорливые! Жрут и успешно переваривают даже демонов. Ватага преизрядная — морд в сотни полторы их собралось! Все взрослые. Видимо, искали места, куда можно отпочковаться от основной стаи в свое норное стойбище. Для начала они прикончили одного уцелевшего к тому времени цуцыря, а потом уже взялись за остальных… Охи-охи — это такие славные зверушки… Смотришь на них — то ли маленький медведь, то ли помесь горули и крокодила, а иной раз и с волками схожи… Шерсть короткая по всему длинному телу, а схватишься за нее — не шерсть вовсе, но чешуя. Но чешуя не как у змей и ящеров, а на особицу. Клыки у них нежные, беленькие, словно пальчики у благородной сударыни… и такие же размером. Когти, правда, покривее, пожелтее и побольше, зато на всех четырех лапах. Хвосты у охи-охи длинные, начинаются где им положено, из задницы торчат, а заканчиваются маленькими головами! Маленькая голова охи-охи на конце хвоста — точное подобие большой головы, с глазами, с пастью — даже кусаться может. Но главное предназначение маленькой головы — сторожевая служба, пока большая голова спит или чем-то отвлечена. Когда идет в поход шайка охи-охи, всем встречным и поперечным приходится не сладко, ибо охи-охи любят подраться, а еще больше поесть, и очень не любят тех, кто им мешает путешествовать. А им все встречные мешают. Помню, сам видел — лет триста-четыреста прошло, но до сих пор с удовольствием в памяти храню — как вот такая же кочующая ватага охи-охи напоролась на троих взрослых тургунов… Задрали насмерть всех троих! Правда, и сама ватага по итогам столкновения сократилась где-то на две трети… Охи-охи поддаются воспитанию, могут быть ручными, хотя, по чести сказать, за всю свою жизнь в этих краях, я знаю только один единственный случай, когда человек приручил охи-охи… Кстати говоря — когда-то спутник моих странствий, можно сказать — воспитанник, а ныне рыцарь и аристократ при императорском дворе. Да и то, их союз правильнее будет назвать дружбой, а не службой. Один одного считает братом, а другой другого — богом.