Зигги Стардаст и я

Да где же ее альбом? Слышу, как Уэб смеется за моей спиной, я тоже начинаю посмеиваться, и вскоре к нам дружно присоединяются альбомные обложки. Диана Росс вполне могла бы подойти к этому моменту, да и Кэрол Кинг неплоха. Ой, ой, Арета Франклин? Нет, но да, но нет…

О! «The look of love» Дасти Спрингфилд. Годится. Ставлю пластинку и снова плюхаюсь на солнечное кресло-мешок. О да, отлично подходит. Закрываю глаза. Я знаю, Уэб смотрит на меня, потому что чувствую его дыхание, пахнущее вишневыми леденцами.

– Наша дружба не зависит от таких вещей, как пространство и время, – наконец говорит он.

– Что?

– Цитата, которую мистер Дулик дал из книжки про чайку. Для доклада, помнишь?

– А. Точно. Совсем забыл.

– Если дружба зависит от таких вещей, как пространство и время, – повторяет он, – значит, мы сами разрушим наше братство в тот миг, когда сумеем преодолеть пространство и время! Но стоит преодолеть пространство, и единственное, что остается, – это Здесь. Стоит преодолеть время, и единственное, что остается, – это Сейчас.

Я смотрю на него.

– Это та цитата, что он нам дал? Ты уже знаешь ее наизусть?

– Глубокая мысль, чувак. Прекрасная.

Он убирает волосы за уши, и лицо растягивает широкая улыбка. Уэб похож на мультяшного персонажа. Я начинаю хихикать.

– Что такое? – спрашивает он.

– Не знаю. Наверное, следовало бы поработать над докладом…

– Ага… наверное.

– Трудно сосредоточиться… – говорю.

– Да уж…

– Твои глаза такие… не знаю… они что-то странное со мной делают…

– Правда? Твои тоже делают со мной что-то странное, Джонатан.

– Я понимаю. Обезьяны постоянно над ними потешаются…

– Я не это имел в виду.

– Боже! Я только что вспомнил… – Я сажусь.

– Что?

– Обезьяны. И Скотти. Он болеет. Мы не видели его с того вечера на озере, и… О боже, мы же будем выступать в один день с ними, они подумают, что мы с тобой геи или еще что, и… – обрываю себя. Проклятье. Это я тоже сказал вслух. Изучаю его лицо, дожидаясь реакции: нервного тика, гримасы, чего угодно.

Ничего. Он просто смотрит в ответ.

– Почему? – наконец спрашивает.

– Потому что… не знаю…

Снова улыбка с ямочками.

– Кому какое дело, что они там думают?

Закрываю глаза. Дасти Спрингфилд мурлычет звуковым фоном, и я только сейчас замечаю, как горят мои запястья и бедра. Аж вопят. О боже!

– У меня… ощущение, будто я лечу на космическом корабле к Луне… – шепчу, вытаскивая из головы первую попавшуюся мысленить. Потому что так и есть.

– У меня тоже. «There’s a starman waiting in the…»

– Срань господня, ДА-А! – подскакиваю я.

– Что такое? Что стряслось?

– Конечно же! Вот оно!

– Что? Что оно?

– Идем. Я хочу кое-что тебе показать, – лезу под стойку, хватаю два черных фонаря и веду его за собой вверх по лестнице. – Нет, стоп! Возьми их, – указываю на кресла-мешки.

Он слушается и водружает оба мешка на голову. Я хихикаю.

– Что? – спрашивает он.

– Ты похож на рожок с мороженым, – бормочу себе под нос.

– Что?

– Ничего. Пошли!

Рожок с мороженым идет вслед за мной в спальню.

16

– О черт, дождь! – подскакиваю к столу. Проклятье, оставил окно открытым. Подоконник весь мокрый. Занавески обвисли, точно домашняя лапша. Кассеты с записями на столе… сухие. Ффух!

Белый отсвет уличных фонарей дрожит и струится в комнату, точно импровизированный лунный свет. (Нарочно электрический не включаю.) Тянусь, чтобы закрыть окно, он останавливает меня.

– Погоди!

– Что?

– Зачем ты его закрываешь?

– Затем что дождь идет!

– И что? Неужели ты никогда не выбегаешь на улицу в грозу?

– Э-э, нет.

– Ну, чувак, ничего ты не понимаешь! А я всегда так делаю. Помогает вычистить весь мусор из головы. Тебе надо прочувствовать дождь, чува-ак, – говорит он, точно обдолбанный хиппи, посмеиваясь.

– Просто не хочу, чтобы мои записи намокли.

– Так убери их.

Убираю.

– Иди сюда. – Он запрыгивает на стол, хлопает по местечку рядом. – А теперь отклонись и высунись наружу – не бойся, я держу. – И он держит, его руки обвиваются вокруг моей талии. Я игнорирую электрический ток, пронзающий меня, потому что…

Ого!

Ветер вихрем кружит тополь, вибрирующую массу листьев, точно это тамбурин Земли. Мы так близко к дереву, что мое тело дрожит вместе с ним. Боже-боже-боже, это И ВПРАВДУ здорово. Холодный дождь полосатит небо, скачет по крыше, поливает, как из лейки, мои руки, лоб и мысли. Закрываю глаза.

– Трахбахтибидох ТАДАХ! – само вырывается из моего рта. Неудержимо. Да и плевать.

– Ага. Приятель, именно так. Понял? Ты это чувствуешь, да?

– О-о-боже-боже-боже-боже-боже-боже-боже.

– Да-да-да!

Он смеется. Я оргазмирую. Стоп, на самом деле? Распахиваю глаза и бросаю взгляд вниз. Никакой палатки над пахом. Ффух.

– Жаль, луны нет, – говорит он.

– Луна. Точно! Потому-то я тебя сюда и привел, – соскакиваю со стола.

– Что ты делаешь?

– Стой. Жди здесь… А, нет, иди сюда, садись на пол вместе со мной.

– Э-э…