Зигмунд Фрейд

– Ха! Корпус мира! – зло усмехнулся Джейсон. – Русские покорили космос, пока мы тут грезим каким-то Корпусом мира! Вот это прорыв в межнациональных отношениях! Только вспомните, что творилось на прошлой неделе! Весь мир стоял на ушах! А эти газетные заметки! Юрий Гагарин – первый человек в космосе! Потрясающий триумф русских в соревновании с Соединенными Штатами! Ученые всего мира славят русское достижение! Советы заставили весь мир ахнуть от изумления и восторга, они одержали колоссальную, ни с чем не сравнимую победу! Они окончательно возьмут в плен сердца и умы миллионов людей во всем мире и заставят поверить в то, что советская наука и техника, а главное – социалистический строй, обещают человечеству невиданные горизонты и на Земле, и в космическом пространстве Вселенной!

Джейсон окинул своих сокурсников решительным взглядом:

– Америка должна сделать ответный ход, который превзошел бы все победы Советов! Не разбрасываться деньгами на реализацию сомнительных затей вроде отправки добровольцев по недоразвитым странам с миссией обучения аборигенов, а сосредоточиться на стратегических и жизненно важных приоритетах Америки! И космос один из таких приоритетов! Кто станет хозяином в космосе, тот станет хозяином всего человечества! За достижениями в космосе будущее! – пафосно заключил он с металлом в голосе и воинственностью, которую можно услышать в речах национальных лидеров в период избирательных компаний.

– Ты это слышал, Зиги? За космосом будущее! Послушай умных людей, а то уткнулся в свою социологию! – по-дружески, с наигранной насмешкой, лениво раскачиваясь на стуле, проронил Гильберт сидящему за соседним столом парню. От остальных приятелей его отличала серьезность, с которой он подходил к своему обучению, обдуманность суждений, позволявшая ему не отвлекаться на бесплодные споры и незаурядный ум. К тому же у него была весьма примечательная внешность – он был невероятно хорошо сложен, с красивыми, строгими чертами лица, выразительным взглядом и черными вьющимися волосами. Он наверняка мог бы стать завидным завоевателем девичьих сердец, если бы не выдающий себя оттенок стеснительности на его лице.

– Я рад, что хоть за чем-то есть будущее, – с изрядной долей скепсиса отозвался он на зубоскальство друга, так и не оторвавшись от книги.

– Кстати, объясни, зачем будущему экономисту вся эта социальная ерунда? – с искренним недоумением возмутился партнер Гильберта по безделью Дастин.

– Много вы в этом понимаете! – язвительно вмешался Джейсон. – У нашего Зиги идейная мечта – создать справедливую систему социального финансирования на благо американского народа!

– А у меня мечта стать крутым боссом, заработать кучу денег, обзавестись собственным домом где-нибудь в Калифорнии, купить классную тачку, завести семью и наслаждаться жизнью… – сладко зажмурился Гильберт.

– Вот! Нормальная капиталистическая мечта! – похвалил его Джейсон.

– Без всяких левых социалистических кривотолков! И все потому, что ты в отличие от некоторых, – исподлобья зыркнул он на Зита, – не увлекаешься всякой чушью, типа «Капитала» Карла Маркса.

– Да будет тебе известно, – страстно начал защищаться тот, – что, разделив в своей теории капитал на постоянный и переменный, Карл Маркс стал первым, кто смог досконально описать процесс образования прибавочной стоимости и найти ему практическое объяснение, чего не смогли сделать его предшественники. И именно это разделение является до сих пор ключом для решения различных экономических проблем, с которыми сталкиваются многие нынешние финансовые системы.

– Сплошное занудство, – отмахнулся Джейсон, боясь показать свое невежество в данном вопросе.

– Отчего же! – победоносно воскликнул Зит. – В труде Маркса можно отыскать много интересного и полезного! Например, в своем «Капитале» он дает прекрасный кулинарный рецепт супа Румфорда. К слову сказать, эта похлебка являлась основой для питания солдат практически всех армий. Тебе с твоим воинствующим духом этот рецепт мог бы пригодиться, – иронично завершил он под одобрительные смешки приятелей.

– Уверен, будь этот «Капитал» кулинарной книгой, он точно так же пользовался бы успехом среди коммунистов, – огрызнулся Джейсон на изящную подколку друга.

– Сомневаюсь, что только среди них, – ухмыльнулся Зит. – Тот же Франклин Рузвельт после прочтения «Капитала» сказал: «Мы эту умную книгу одним коммунистам не отдадим». Думаю, это касается кулинарных рецептов тоже, – сострил он.

– Тебе, как внуку коммуниста, виднее! – съехидничал Джейсон.

– Ну сколько раз объяснять! – раздосадованно вздохнул Зит. – Мой дед не был коммунистом. Он, как и многие в еврейских кварталах, разделял революционные взгляды, но вскоре разочаровался, поняв, кто рвется к власти, и эмигрировал с семьей из Литвы в Штаты. Мамина семья эмигрировала из Венгрии при первых вестниках немецкого нацизма…

– А все мои родственники эмигрировали из Одессы после свержения царского режима, – робко поделился своей историей Алан.