Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг. Учения и биографии

Фрейд категорически отрицал какую-либо связь с Жане и всячески отметал любые слухи о якобы имевших место концептуальных заимствованиях, предопределивших возникновение психоанализа. Причем если при всех расхождениях с Брейером и с учетом разрыва дружбы с ним он отдавал дань уважения последнему, то отношение Фрейда к Жане характеризовалось личным неприятием как его воззрений на истерию, так и его оценки психоанализа в целом.

Надо сказать, что первоначальное знакомство Фрейда с работами Жане оставило у него благоприятное впечатление о французском враче, возглавившем после смерти Шарко клинику Сальпетриер. Судя по всему, он с интересом прочитал опубликованную в 1889 году книгу Жане «Психологический автоматизм», в которой излагались его гипнотические эксперименты с больными, относящиеся ко времени работы в Гавре, в период с 1882 по 1888 год. В этой книге содержалась история болезни одной молодой девушки Марии и рассказывалось о том, как, с помощью каких средств и каким образом Жане добился успехов в лечении своей пациентки.

Так сложилось исторически, что Брейер имел дело со случаем Анны О. несколько раньше, чем Жане со случаем Марии. Лечение Анны О. у Брейера завершилось в 1882 году, лечение Марии у Жане происходило после 1882 года. Однако медицинский мир узнал об этих историях в обратном порядке. Жане сообщил о случае Марии в своей публикации, вышедшей в свет в 1889 году, в то время как о случае Анны О. стало известно из совместно написанных Брейером и Фрейдом работ, опубликованных в «Предварительном сообщении» в 1893-м и в «Исследованиях истерии» в 1895 году.

Не исключено, что именно книга Жане, содержащая историю болезни и излечения Марии, побудила Фрейда прибегнуть к более настойчивым уговорам Брейера опубликовать исследования по истерии, включая случай Анны О., чему тот долгое время противился. И совершенно очевидно, что Брейер и Фрейд читали книгу Жане. Более того, при написании «Исследований по истерии» они, скорее всего, соотносили свои представления о нервных заболеваниях и их лечении со взглядами Жане на истерию.

Именно тогда Фрейд мог проникнуться уважением к работе Жане в области изучения истерии. Подтверждением тому может служить высказывание Фрейда, сделанное им во время чтения лекций в Кларкском университете:

«Великий французский наблюдатель, учеником которого я был в 1885–1886 гг., сам не имел склонности к психологическим построениям, но его ученик П. Жане пытался глубже проникнуть в особенные психические процессы при истерии, и мы следовали его примеру, когда поставили в центр наших построений расщепление психики и распад личности».

В то время, то есть в 1909 году, Фрейд высказал лишь одно несогласие с представлениями Жане об истерии. Оно сводилось к тому, что в отличие от Жане, рассматривавшего истерию с точки зрения дегенеративного изменения нервной системы, он полагал, что у истериков, наряду с понижением работоспособности, может наблюдаться также частичное ее повышение.

Шестнадцать лет спустя в «Автобиографии» Фрейд уже вовсю критикует взгляды Жане на истерию. Справедливости ради надо сказать, что он упоминает о своем былом уважении к французскому врачу. Тем не менее чувствуется глубокая обида на него, которая прорывается в неприкрытой форме.

«Сам я лично, – писал Фрейд, – всегда говорил о Жане с уважением, поскольку его открытия в значительной мере совпали с открытиями Брейера, которые были сделаны раньше, хотя и опубликованы позднее. Но когда психоанализ стал темой дискуссий и во Франции, Жане повел себя плохо, показал слабое знание предмета и применял некрасивые аргументы».

Под некрасивыми аргументами Фрейд имеет в виду, скорее всего, высказывания Жане по поводу психоаналитической идеи, согласно которой в основе невротических заболеваний лежит вытесненная сексуальность. Оценивая эту идею, первоначальные наметки которой нашли отражение в «Исследовании истерии», Жане с определенной долей сарказма заметил, что подобное представление могло возникнуть только в Вене.

Трудно сказать, имел ли Жане в виду пуританскую атмосферу, с необходимостью ведущую к подавлению сексуальных влечений, или легкомысленное отношение к жизни венцев, чья страсть к вальсам могла порождать у иностранцев ассоциации с распущенностью.

Интересно отметить, что когда Фрейд впервые приехал в Париж, то его поразила праздная атмосфера этого города, бесстыдные улыбки парижанок и то, что в жителей этого города как бы вселились тысячи демонов. Французы воспринимались им как народ «психических эпидемий и массовых истерических конвульсий».

Если бы Жане знал, какую характеристику Парижу, парижанкам и французам вообще дал Фрейд, он мог бы, вероятно, обидеться на него точно так же, как это сделал основатель психоанализа, когда до него дошли слухи о высказывании французского врача о связи одной из психоаналитических идей с соответствующей атмосферой Вены.

Что касается Фрейда, то он так сильно обиделся на «некрасивые аргументы» Жане, что впоследствии критический настрой к нему пересилил все былое уважение.