Зигмунд Фрейд. Упадок и конец психоанализа

Оба – Платон и Фрейд – используют басню как искусный прием, чтобы проиллюстрировать чрезвычайно разумную и общеизвестную характерную черту человеческого поведения. Я уже указывал на то, что человек – это биосоциальное существо, в котором наша биологическая природа требует удовлетворения таких инстинктивных потребностей как еда, питье, секс и так далее, в то время как наши действия одновременно подчиняются определенным социальным требованиям, которые вошли в нормы и законы, и передаются родителями, учителями и другими «посредниками» молодому поколению. Субъект, которого ведут или управляют эти оба вида импульсов, должен заключать компромиссы между ними. Все это правильно, и в том отношении, что это правильно, это, кажется, подтверждает истинность теории Фрейда. Все же, тут можно было бы возразить, что в этом нет ничего нового. Тогда как, с другой стороны, специфически фрейдовские идеи, как например, то, что «Сверх-Я» является наследником эдипова комплекса, не только невероятны, но и абсолютно не доказаны. Гораздо вероятнее, что выработка условных рефлексов по Павлову («кондиционирование») передает требования внешнего мира (от родителей, учителей, ровесников, полицейских, священников), а именно посредством вознаграждения и наказания, это значит – путем выработки кондиционированных (выработанных условных) реакций. Также эта альтернативная теория нигде не принимается во внимание в психоаналитической литературе, хотя она разрабатывалась в психологической лаборатории, и – как я пытался показать в моей книге о «Преступности и личности»15 – многие данные говорят в ее пользу.

У Фрейда была способность к языкам и завидный талант рассказчика и литератора, и использованные им выражения – как например, «принцип удовольствия» или «принцип реальности» – делают так, что его версия того древнего образа мыслей кажется блистательной и новой, так что неудивительно, что она выглядит привлекательной для непосвященных. Но когда мы начинаем интересоваться вопросом оригинальности, новшества его учения, то у нас уже скоро начинают возникать сильные сомнения; ибо – как уже говорилось – его общее представление, вероятно, правильно, все же, то, что в этом представлении является собственно фрейдовским, почти с уверенностью ошибочно. И это справедливо – заметьте – не только в отдельном случае, но и для всего его творчества.

Большинство эмпирических работ о гипотезах Фрейда, в особенности о возникновении сновидений и их толковании, а также о психопатологии обыденной жизни, мы не сможем здесь рассмотреть, тем более что мы уже рассказывали об этом в отдельной главе. Как помните, мы там пришли к тем же самым выводам, что и здесь. Вероятно, нам следовало бы закончить эту главу цитатой Томаса Генри Гексли, который однажды пожаловался:

«Великая трагедия науки – уродливый факт способен погубить прекрасную гипотезу».

Заслуживает ли теория Фрейда того, чтобы ее называли «прекрасной», вполне можно подвергнуть сомнению. Но с уверенностью можно сказать, что он пытался спасти эту теорию от способных погубить ее безобразных фактов, облекая ее в такую форму, которая делает в высшей степени трудным проведение экспериментов, которые помогли бы определить ее истинность или ложность. Вследствие этого также спустя более восьмидесяти лет после публикации теорий Фрейда все еще нет никаких указаний на то, что их можно подкрепить соответствующими экспериментальными доказательствами, так же, как их нельзя подтвердить клиническими исследованиями, статистическими исследованиями или наблюдениями всякого рода. Это еще не доказывает, что эти теории ошибочны; так как, естественно, доказать ошибочность теории так же тяжело, как и доказать ее правильность. Все же, мы должны, как минимум, сомневаться в ее доказуемости – не говоря уже о ее значительности. Во всяком случае, к психоаналитикам в полной мере относится то, что однажды сказал другой великий ученый, а именно Майкл Фарадей: «Они судят чисто теоретически, без экспериментального доказательства, и результатом являются ошибки».

Эти слова с полным основанием можно было бы выбить в качестве надписи на надгробном камне психоанализа как научного учения.

----------------------------------

S. Freud – Postkarte an Mr. Saul Rosenzeig, Cambridge, Mass., USA (Fotokopie).

P. Kline (1972/1981) Fact and Fantasy in Freudian Theory, London: Methuen.

S. Freud (1940a) Abriß der Psychoanalyse, G. W. XVII; Fischer Taschenbuch Nr. 47, стр. 15.

S. Freud (1908b) Charakter und Analerotik, GW VII, стр. 209; Studienausgabe VII, стр. 30.

F. Goldmann-Eisler (1951/dt.: 1979) «Das Problem der «Oralität» und deren Ursprung in der frühen Kindheit», in: Eysenck/Wilson Experimentelle Studien.. ., указ. соч., стр. 57ff. (оттуда также последующие выдержки).

P. Kline (1972) Fact and Fantasy in Freudian Theory, указ. соч., стр. 93 (цитируется по Goldmann-Eisler, указ. соч., стр. 85)