Зигмунд Фрейд. Упадок и конец психоанализа

Всем человеческим поведением управляет, естественно, в значительной мере мозг, и он, в свою очередь, обнаруживает несомненные пережитки антропогенеза – нашей эволюции. Так уже неоднократно указывали на то, что человек обладает «триединым» мозгом, т.е., у него, собственно, есть три мозга в одном. Старейший из них – так называемый «рептильный мозг» – находится в мозговом стволе, который образует мост между корой головного мозга (кортекс, Cortex) и многочисленными отходящими от мозга и ведущими к нему нервами. Над ним лежит так называемый палеокортекс («старый мозг», «старая кора»), который состоит преимущественно из лимбической системы и организует выражение эмоций. Палеокортекс окружен и покрыт неокортексом, новой корой головного мозга («новый мозг»), которая своим огромным развитием отличает человека от большинства других животных и отвечает за мышление, язык, решение проблем и остальные познавательные (когнитивные), специфически человеческие процессы. А неврозы – это, в принципе, расстройства палеокортекса или лимбической системы. Для невротических расстройств характерно, что они едва ли поддаются влиянию процессами, которые происходят в новой коре головного мозга. Человек, страдающей фобией на кошек, очень хорошо знает в своем неокортексе, что его поведение абсурдно, так как от наших домашних кошек не исходит никакой реальной опасности. Тем не менее, чувства страха существуют, и человек не может просто устранить их по своему желанию. Между старыми и новыми частями мозга наверняка происходит определенный обмен информацией, но имеется только относительно немного взаимосвязей между ними.

Язык палеокортекса – это, очевидно, язык кондиционирования, обусловливания по Павлову. Задолго до того, как человек развил новую кору головного мозга, его предки, с одной стороны, должны были учиться избегать небезопасных местностей, в которых они подвергались опасности нападения: с другой стороны, они должны были находить места, где была пища и вода. Животные приобретали этот опыт, без сомнения, в ходе того же процесса, который со времен экспериментов Павлова обозначается как кондиционирование – вырабатывание условных рефлексов, а также в случае с человеком оказалось, что эмоции (т.е. чувства или аффекты) могут приобретаться таким же образом. Если звонят в колокольчик и одновременно наносят исследуемому субъекту электрический удар, то требуется лишь несколько повторений, чтобы уже только при одном звоне колокольчика можно было наблюдать физиологические реакции, которые первоначально появлялись лишь при электрошоке. Человек даже совершенно особенно легко развивает страх боли или другие реакции страха, и не в последнюю очередь поэтому Павлов – и позже также Уотсон – пришли к теоретическому представлению, что невротические расстройства по своей сущности являются кондиционированными эмоциональными реакциями.

Один проведенный Уотсоном эксперимент, ставший широко известным, может пояснять этот вопрос. Ему удалось так кондиционировать (выработать условный рефлекс стимул/отклик) одиннадцатимесячного мальчика по имени Альберт, который охотно играл с белыми крысами, что у ребенка развилась фобия на крыс. Каждый раз, когда малыш пытался коснуться одной из крыс, страшный треск устраивался за его головой. Потребовалось лишь немного повторений, пока Альберт не стал демонстрировать значительный страх перед крысами, который он, сверх того, перенес на других пушных зверей, на маски Санта-Клауса, на шубы и тому подобное. Этот страх продержался довольно долгое время, и Уотсон сделал из этого вывод, что он с помощью кондиционирования выработал у ребенка невротическую фобию. Кроме того, он утверждал, что можно устранять страхи этого вида – как и другие страхи тоже – посредством разработанного Павловым процесса экстинкции, т.е. угасания. Одна из его учениц Мэри Кавер Джонс даже смогла доказать последнее экспериментальным путем: она лечила соответствующим способом некоторое количество детей, которые страдали от невротических страхов и фобий. Хотя эти исследования – и связанные с ними теории – датируются еще началом двадцатых годов, они образуют сегодня фундамент нашей современной поведенческой терапии.

Имеется несколько видов, в которых может проводиться поведенческая терапия. Три главных метода – это (систематическая) десенсибилизация, переполнение стимулами (сенсорная перегрузка) и имитационное научение, или научение по образцу (модели).