Зигун

Это не было копией судебного решения. Это был приговор. И приговор был выписан в отношении Машеньки.

— Этого не может быть! Это ошибка! — Зигун думал, что возмущался про себя, но оказалось, что он кричал.

На крик сбежались сотрудники канцелярии, включая начальника.

— В чем дело? — строго спросил он. — У нас каждый день сотни ангелов получают на руки приговоры.

— Этого не может быть… Это ошибка, — твердил Зигун. — За что? Что случилось? Я последние три месяца был в карцере. Что за это время могло произойти?

Начальник канцелярии взял бумагу и стал читать.

— Обычный приговор, — пожал плечами он. — Полагаю, сударь, вы к нему не имеете никакого отношения.

— Но я ангел этой девочки… и прекрасно знаю состояние ее весов. Да и вообще, какие могут быть черные шары у ребенка?

— А это не имеет значения, — парировал начальник. — Приговор выносит Высший суд, для него не обязательно иметь черные шары.

— Тогда за что все это?

— На все воля божья…. — только и смог ответить начальник канцелярии. — Идите готовьте материалы для передачи черным на исполнение. Хотя подождите…. Тут же все сроки вышли, пока вас не было. Документы уже автоматически направлены в канцелярию к демонам.

Зигун знал, как работают демоны и сколько у них работы. Они месяцами не могли выполнить назначенные приговоры. Оставалось идти на прием к Самому Главному, другого выхода не было. И он кинулся в приемную.

На него там посмотрели как на сумасшедшего. Все уже знали, что он набедокурил с самолетом.

— Успокойтесь, молодой человек. Никто вам аудиенцию не даст, нет тому причины. Если есть приговор, то есть за что его выносить. У нас все четко, просто так приговоры не выносят, — дама в приемной была непреклонна.

Он понял, что это конец, и отправился к лифту. В конце коридора был другой лифт, служебный. На нем загорелась лампочка: лифт куда-то ехал. Может это… Он? Зигун никогда не видел Всевышнего, только слышал о нем. И вот теперь надеялся на встречу.

Служебный лифт медленно понимался: пятый… десятый… тринадцатый этаж… На пятнадцатом этаже, там, где была приемная, лифт остановился, двери открылись, и вышел Он. Он был в белом балахоне, накинутом на голое тело, на шее висел большой крест. Фигура у него обычная, рост выше среднего. Из-под балахона были видны волосатая грудь и солидный живот.

Поначалу Зигун не мог сказать ни слова, но потом словно проснулся: была не была, ради своей Машеньки он был готов на все. Зигун хотел спросить о многом. Например, где были все ангелы, когда самолет с детьми упал в небе над Швейцарией. Или всем детям выписали приговоры? За что, они же дети, что они успели плохого сделать в жизни?! Но сейчас Зигун только пролепетал:

— Машенька… приговор… — Он наконец-то взял себя в руки: — Ей приговор за что? Она ни в чем не виновата!..

Повисла тишина. Объяснять Главному, кто такая Машенька, было не нужно — Он знал все про всех, потому прекрасно понимал, о ком речь. Похоже, никто к Главному не обращался раньше с такими вопросами, поэтому Он был в затруднении, а послать прочь ангела было как-то неправильно.

Наконец, Главный изрек:

— Глава пятая Евангелия от Матфея, часть тридцать восьмая.

Зигун помнил эти строки наизусть: «Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб». Тут Христос указывает на упоминавшийся в Ветхом Завете так называемый закон возмездия, встречавшийся и у других древних народов (у римлян — jus talionis), который применялся не только по суду, но и в отношениях частных лиц.

У Зигуна даже выступила испарина на лбу: значит… Машенька ни в чем не виновата! Но кто тогда виноват? На этот немой вопрос Главный тоже ответил, словно прочел мысли Зигуна:

— Ее отец в молодости совратил несовершеннолетнюю и заставил сделать аборт, испугавшись последствий и убив ребенка. После этого девушка покончила с собой. Итого — две смерти.

— Да, но прошло столько лет… — Зигун пытался как-то оправдываться, уже понимая, почему наверху ждали рождения девочки. А отец Маши и после, видимо, успел насобирать черных шаров. И вот настал тот момент, когда весы с черными шарами перевесили. А самый близкий человек у него — это дочь. Вот у него и забирают то, что он когда-то отнял у других. — Но он же уже поплатился! — вспомнил Зигун. — Он умер два дня назад от инсульта! — Зигун схватился за последнюю соломинку. — Если приговор приведут в исполнение, то кого накажут? Он все равно уже не узнает о случившемся и не испытает мук. Разве что тут, на небесах. Да он, наверное, уже где-то тут, так и спросите с него тут. Или отправьте в ад…

Эта информация застала Главного врасплох. Оказалось, что Он не такой уж и всеведущий.

— На все воля Божья… — проговорил он.

— Но можно отменить приговор? — Зигун смотрел умоляюще, голос его дрожал, в глазах были слезы.

— Хорошо, — сказал Главный. — Идите в канцелярию, оформите прошение о помиловании.

— А когда в канцелярии узнают об этом? — спросил Зигун.

— Уже, — коротко ответил Главный и отправился в приемную.

Получилось!.. Теперь надо было срочно отправляться в канцелярию, а потом бежать искать исполнителя.