Зигзаги судеб

Надо сказать, что девушка внушала доверие. Почему? У неё было хорошее, доброе лицо. Нет, далеко не красивое, хотя и вовсе не уродливое – просто хорошее лицо, и этим всё сказано. Если бы ей, Веронике, предложили сыграть где-нибудь на улице, она бы просто прошла мимо, даже не взглянув в сторону того, от кого последовало подобное предложение – на улице полно жулья, а ей не пятнадцать лет и обмануть её всё труднее. А здесь… Ну кто же пустит в супермаркет, да ещё разрешит оборудовать торговую точку неизвестно кому?

Она перевернула жетон. Там был отпечатан номер 703.

– Поздравляю, – девушка подала Веронике вожделенного Мишку.

– Спасибо, – пробормотала Вероника, бережно положив игрушку в корзину с продуктами.

Денег на оплату покупок хватило впритирку. Чёрт разберёт эти супермаркетовские цены! На витрине одно, а придёшь домой, глянешь в чек – совершенно другое, и всегда в большую сторону, дороже, то есть. Похоже, на том и зиждется их бизнес.

Вероника села в маршрутку. Дорога была неблизкой, поэтому было время помечтать. Как ни крути, размышляла Вероника, а все женские проблемы можно решить одним махом – удачно выйти замуж. Ни за кого попало, конечно, а то ведь многие рассуждают так: пусть хоть престарелый гамадрил, но чтоб или очень богатый и влиятельный, или очень известный в высоких кругах (что в общем, одно и то же). Вероника на этот счёт имела своё мнение – пословица «деньги не пахнут» не для неё. Она максималистка – или всё, или ничего. Необходим высокий голубоглазый блондин, богатый (в крайнем случае, не бедный), с хорошей квартирой, машиной, загородным домом (а это вовсе не то, что народ называет дачей), яхтой и солидной работой, или службой. Сгодится крутой бизнесмен, или, скажем, депутат (на худой конец) местных советов.

Вероника рассмеялась. Совсем обнаглела девка. Голодранка голодранкой, но с претензиями. А почему бы и нет? Чем она хуже других? Почему она должна ждать до самой пенсии своего звёздного часа? И так уж, слава богу, не восемнадцать, и даже не двадцать восемь… ну, не стоит заострять внимания на этом…

Вероника, мечтая, не заметила, как проехала свою остановку.

«Замечталась, дура. Закати губу, мечтательница. Всё, что тебе сейчас нужно, так это попросить водителя остановиться, а то далеко шлёпать до дома. Представляю, с какой рожей он среагирует на твою просьбу»

– Вы, кажется, замечтались и проехали свою остановку? – вдруг подозрительно учтиво поинтересовался водитель.

«Ни фига себе. Чего это с ним? От водителей маршрутки, не то что слова доброго – взгляда доброжелательного не дождёшься, а тут такой речевой оборот! И потом, как он догадался? Телепат, что ли?»

– Да, пожалуйста, – выдавила из себя она. – Будьте так добры…

Водитель, остановив маршрутку, произнёс:

– Всегда пожалуйста.

При этом все пассажиры маршрутки доброжелательно улыбались, и никто не буркнул что-то типа:

– Ворона…

Словно во сне Вероника ступила с тяжёлыми пакетами в руках на тротуар. Ангел, в обличии водителя, испарился вместе со своей маршруткой, возле неё остановилась шикарная машина представительского класса. Она плохо разбиралась в марках машин, она знала только «Москвич», «Жигули», «Запорожец», импортные же машины она называла одним словом: иномарка.

Так вот, эта иномарка была огромных размеров, сверкала хромом бамперов, блеском титановых дисков колёс и обворожительным глянцем краски, какого-то неопределённого, тёмного цвета, названия которого, она, Вероника не знала, как и не знала названия марки машины и страны-производителя, где создали такое чудо. От таких машин она старалась держаться подальше, потому, что иногда смотрела «чернушные» телепередачи, в которых их ведущие вещали о том, что маньяки, и просто извращенцы, в жизни весьма приятные и даже состоятельные люди, которые всем внушают доверие, но потом… Короче, к незнакомым людям в машину лучше не садиться.

– Садитесь, девушка! – услышала она голос владельца автомобиля.

Всё ещё не веря в то, что сказанное адресовано именно ей, Вероника оглянулась по сторонам, надеясь, что рядом с ней есть кто—то ещё. Нет, в радиусе, по крайней мере, пятнадцати метров не было никого.

– Я к незнакомым мужчинам в машины не сажусь, – протараторила она, пугливо озираясь.

– И правильно! – одобрительно воскликнул водитель роскошной иномарки. – Я лично, в далёком детстве, придерживался такого же правила – мама учила…

– Рада за вас, – парировала Вероника, и пошла в сторону своего дома, сгибаясь под тяжестью пакетов.

«Поимеют ещё в извращённом виде… Хотя, после такого перерыва, может быть, это бы и не было лишним… Тьфу, что я говорю, вернее, думаю. Выпустят из тебя кишки, завяжут на шее красный бантик, а на зеркале, в ванной, напишут твоей же помадой, какую-нибудь ахинею. Нет, я не так уж долго прожила, чтобы торопиться на тот свет, да и не такая уж у меня тяжёлая жизнь – нет, я прекрасно живу…»