Зигзаги времени. Книга третья

Взрывы выкашивали пехоту, уничтожали танки. Десяток орудий, что были на бронепоезде, работали очень рьяно. Несколько танков пытались отстреливаться, но корректировщик, направив на них огонь, быстро заставил их замолчать. Все дело испортили самолеты, которые вызвал командир разгромленной дивизии. Два звена «Юнкерсов» ринулись на бронепоезд, после первой же атаки был уничтожен паровоз и один из бронированных вагонов. Два спаренных зенитных пулемета, хоть и подбили один из самолетов, были тоже уничтожены, и самолеты заходили на бомбежку, как на полигоне. Бронепоезд был уничтожен, вместе с ним погибла и рота отборных ребят. Я сжал от бессилия зубы. Ну не мог я ничего сделать, не мог ничего противопоставить немецкой авиации! Тем более, вся зенитная оборона была в городе и возле защитных сооружений. А бронепоезд находился в 10 км от города. Оставив этот рубеж, я перенесся на восточный. Тут немцы, теряя солдат и технику, ползли потихоньку к Ковелю. В середине колонны я заметил генеральские машины. «Это интересно! Не мешает их пощупать!» — облизнулся я. Дождавшись, когда они приблизятся ко мне, я, глядя в прицел снайперской винтовки, снял у обеих машин водителей. Колонна, и так еле движущаяся, встала окончательно после того, как встали машины руководителей. Генерал и Эрих Кох забрались в «Ганомаг» (бронетранспортер — прим. автора), выгнав оттуда всех, кроме водителя и пулеметчика. Бронетранспортер время от времени двигался, следуя за машинами. Километра через два снова гремели взрывы, «стирающие» очередную группу немцев и их технику. Снова остановка, пока саперы и рота солдат не прочешут этот проклятый лес.

Лес стоял спокойный. Вековые сосны невозмутимо качали верхушками, не осуждая, и не одобряя обе стороны конфликта. Он был вне, над всеми причинами. Люди для него были как муравьи, такие же суетливые, вечно что-то ищущие. И до этого они пилили его, но теперь стали взрывать, загромождая дороги. Только сканируя мозг умирающего воина, старый дуб понял — идет война, и он здесь тоже может чем-нибудь помочь.

* * *

Два дня назад.

Гауляйтер Эрих Кох прошелся по кабинету. Толстый ковер скрадывал его шаги, мешая ему думать. Две немецкие овчарки не отрывали от хозяина глаз, провожая каждое его движение своим взглядом. Лишь часовые застыли у дверей как манекены с автоматами на груди.

Эрих Кох размышлял, сегодня утром его вновь побеспокоил внутренний голос. Вначале появилась, как всегда, лютая злоба на весь мир, когда он готов убить любого, кого только встретит, но лишь потом в голове звучит предупреждение. Так и сегодня, голос предупредил, что появился «охотник» за его амулетом, чтобы он усилил охрану, так как если амулет пропадет, то и он погибнет.

Вызвав начальника охраны рейхскомиссариата, он потребовал усилить охрану и очистить город от всех неблагонадежных: «И вообще, мне нужно, чтобы поляк при встрече с украинцем убивал украинца, и наоборот, чтобы украинец убивал поляка. Если до этого они на дороге пристрелят еврея, это будет как раз то, что мне нужно… Надо насаждать среди них страх и ненависть друг к другу, тогда им некогда будет нападать на немецких солдат, они сами придут искать у нас защиты! Мы — народ господ, и должны жестко и справедливо править! Я возьму из этой страны все до последнего. Мы должны осознавать, что самый мелкий немецкий работник расово и биологически в тысячу раз превосходит каждого из славян. Поэтому их, как сорняк надо искоренять, дабы очистить территорию для немецких колонистов!» (слова Э.Коха — прим. автора) — присев в кресло, он вытер платком лицо, все же солнце жарило на улице хорошо, и взял в руки папку, что принес его адъютант на подпись. В папке находилось сообщение, что в гетто собрано более 20 тысяч евреев, и командир зондеркоманды запрашивает разрешение на проведение акции. Кох в углу листа написал: «Отобрать специалистов, остальных зачистить! Кох.».

Достав амулет, он полюбовался им. Золото тускло блестело на его руке. По краям знака Велеса шли древние славянские руны. Эрих чувствовал, как сила от амулета вливалась в его руку. Не раз и не два амулет спасал носителя от гибели, предупреждая его от опасности. Вот и сейчас он предупредил, что появился «охотник». Ровно и так хорошо охраняется, а сейчас тут и мухе не пролететь. Кругом патрули, гражданских вообще на улицу, где рейхскомиссариат, не пускают. Оттуда всех выселили, теперь только немцы живут, так спокойней. Амулет помог ему подняться по карьерной лестнице — в 32 года он был уже гауляйтером Восточной Пруссии, а также в 37 лет обер-президентом Восточной Пруссии, а теперь и рейхскомиссаром Украины.