Зигзаги времени. Книга третья

Неожиданно зазвонил телефон, прервав его мысли. На том конце, захлебываясь и глотая окончания, дорожили, что уничтожена станция Малаховка, армадой русских самолетов она вместе с 18 эшелонами просто стерта с земли. Погибло более 600 военнослужащих, полностью уничтожен 26-й панцергренадерский полк дивизии СС «Дас Рейх», имеющий 66 PZ Kpfw III и 51 PZ Kpfw IV. Сгорело два эшелона с горючим, а это более 1100 тонн, уничтожен армейский склад авиабомб и крупнокалиберных снарядов, разрушены и уничтожены все станционные пути, стрелки, водокачки. О сроках восстановления пока разговоров не идет, сейчас согнаны военнопленные для разбора развалин и сбора неразорвавшихся снарядов. Территория оцеплена батальоном зондеркоманды.

Кох положил трубку, за такое упущение ему может сильно влететь, особенно, если Гейнц Гудериан настучит в Берлин. А он, конечно, настучит! Так как потеряли цвет дивизии, опытных танкистов, что прошли всю Европу, да и сотню танков, что сейчас нужны на Восточном фронте. А с него Гитлер спросит, строго спросит! Необходимо искать «козла отпущения», на кого можно списать всю вину. Лучше всего на начальника ПВО штурмбанфюрера СС Эрнста Крюге, благо тот погиб при бомбежке и не сможет опровергнуть обвинение. А когда расчистят территорию, надо будет съездить и поискать еще виноватых, но живых.

Вызвав адьютанта, он приказал составить рапорт о случившемся в Малаховке, с трудом выговаривая русское название, акцентировать вину на начальнике ПВО Эрнсте Крюге, который неграмотно организовал оборону станции, что способствовало русской авиации ее уничтожить. После чего приказал доставить к нему очевидцев бомбежки.

Это невозможно, герр гауляйтер! — щелкнул каблуками его адъютант.

Почему? Неужели все погибли?

Двоих тяжелораненых доставили в госпиталь г. Выживки, сильно обожжены, нет гарантии, что выживут!

Прикажите подготовить автомобиль и мою охрану, а также закажите самолет, через час вылетаем в Ковель!

Адъютант, щелкнув каблуками, вышел из кабинета, чтобы отдать указания. Через час транспортный «Юнкерс» в сопровождении двух «Мессершмитов» приземлился на аэродроме г. Выживки, где их ждал «Хорьх» в сопровождении двух бронетранспортеров «Ханомаг». Колонна тронулась к военному госпиталю. На крыльце их встретил главврач со знаками различия штабс-арцт и эмблемой эскулапа. Поприветствовав вскинутой рукой гауляйтера и сопровождавших его офицеров, он повел их к раненым на станции. Лишь один из раненых мог говорить. Весь в ожогах, он лежал, прикрытый лишь простыней. Медсестра поставила ему обезболивающий укол морфия и вышла из палаты, чтобы не мешать начальству. Главврач остался контролировать состояние раненого.

Как его зовут? — спросил у него Эрих Кох.

Оберштурмфюрер курц, 26-й отдельный танковый полк дивизии СС «Дас Рейх», командир танка PZ Kpfw III. — прочитал главврач в гросбухе.

Слушайте, Курц! — обратился гауляйтер. — Что произошло на станции? Как вы не заметили, что приближаются самолеты русских? Почему не была поднята тревога?

Не было никаких самолетов, что-то промелькнуло, и поднялось море огня, и взрывы, взрывы! Кругом лишь пламя и смерть! Сверху падал огненный дождь, все воспламенялось, его невозможно было потушить, капли прилипали и сдирались вместе с кожей! Это был просто ад, солдаты сгорали заживо, а потом ужасный взрыв, и я уже ничего не помню! — закончил раненый.

Значит, русских самолетов не было? Тогда что это было?

Я лишь помню, как что-то быстро промелькнуло, и потом начался ад! Все воспламенилось, кругом лишь взрывы, крики и огонь! — он закрыл глаза, и по щекам потекли слезы.

Гауляйтер развернулся и вышел из палаты. К его машине подбежал дежурный офицер из канцелярии, который принес ему телеграмму, где значилось, что русские захватили Ковель и теперь укрепляют город. А это отнюдь не есть «гут» в тылах вермахта. Гитлер уж точно не погладит его по головке за то, что он допустил на своей территории крупные соединения русских.

На аэродром, летим обратно в Ровно! — приказал Кох.