Зигзаги времени. Книга вторая

Утро огласили трубы, подымая всю массу животных и людей на бой. Ревели трубы, животные, крики рабов, которых стегали кнутами надсмотрщики, — все это создавало какофонию звуков, режущих по ушам. Для Девлет-Гирея это была музыка победы. Ни один из ханов не мог собрать такую армию, кроме Чингиз-хана. Лишь только он, Девлет-Гирей, потомок великого хана, сможет собрать вновь воедино его земли. А начнет он с непокорной Руси, которая посмела встать на дыбы и уничтожила Казанское и Астраханское ханства. Так пусть теперь расплатятся! И он махнул пушкарям, чтобы открывали огонь. Грянули залпы, и ядра ударили в стены крепости, но дубовые бревна выдержали первые удары.

— Бейте по воротам, надо разрушить их! — приказал хан беку, и тот тут же отправил к пушкарям посыльного с приказом хана.

Пушкари перезарядились, и вот новый залп, но так как расстояние было далековато, получилось большое рассеивание, и в ворота опять не попали. Снова засуетились надсмотрщики с криками и кнутами, и рабы начали передвигать пушки ближе к крепости. Оттуда начали раздаваться отдельные выстрелы из пищалей, но пока особого вреда они не наносили. И вот пушки установлены на новой позиции. Залп в этот раз был более удачлив, ядро перебивает одну из петель створки ворот, и она под тяжестью проседает. Звучат торжествующие крики татар, в ответ раздается дружный залп из пищалей и пушек, которые прорежают часть прислуги у татарских пушек. Хан указал на просевшую воротину, приказал перенацелить все пушки на нее. Грянул новый залп, и когда дым рассеялся, из лагеря татар раздался вопль торжества, воротина лежала на земле, открывая вход в город. Взмахом руки хан отправил войско в атаку. Вновь завыли трубы, закачались бунчуки, передавая приказы, и тумен за туменом, направились к крепости.

Кони плотной гурьбой резво неслись к крепости, всадники осыпали стрелами защитников, но и они не дремали, посылая стрелы в ответ, и не один татарин падал под ноги товарищам со стрелой в груди. Мой десятник, оставленный в крепости с пулеметами, быстро отправил два пулемета к воротам, а оставшиеся распределил по стене на острие атаки. Конница с устрашающими воплями приближалась к защитному периметру. Перед появившимися кольями кони вставали на дыбы, сбрасывая седоков, сзади на них напирала масса… Все смешалось в кучу — ржание лошадей, предсмертные крики сброшенных всадников, по которым топтались кони. Увидев, что с конями здесь не пройти, татары спешились и кинулись в проходы между кольями. Но тут между ними и целью встала колючая проволока, которую, на первый взгляд, было несложно преодолеть. Если бы не включенный электрогенератор, который не дал им шанса уцелеть. Щелк — и прикоснувшийся татарин замыкал на себе 380 вольт от колючей проволоки и земли. Это была «тихая смерть», но куда трупов перед проволокой говорила сама о себе, и очередь стала быстро таять, так как грянули залпы из пищалей и пулеметов, выкашивая всех, кто уцелел. Запели трубы, давая сигнал к отступлению, и потрепанная армия отступила на прежние позиции, оставив на поле почти весь «цвет», тяжеловооруженных турецких воинов, все они «познакомились» с «тихой смертью» по кличке «ТОК».

Один из советников порекомендовал хану завалить проволоку щитами из дерева, и тогда можно снова атаковать, а пока пусть работают пушки. Хан согласился, что это разумно, и вновь заговорили орудия. Некоторые ядра залетали в город, убивая и калеча мирных жителей, разрушая и поджигая дома. Воевода рвался в бой, в атаку!

— Сколько у тебя людей? Знаешь! А у хана в двадцать раз больше! Сам погибнешь и город не спасешь! А так мы переварим его тихонечко. Вон сколько их лежит, а мы несем потери только от пушек. Убери лишних людей из зоны обстрела, оставь пушкарей да стрельцов. Как пойдут в атаку — позовем всех! Исполняй, Григорий Григорьевич, будет тебе драчка с татарвой, обещаю! — как мог, я сдерживал горячего воеводу.

Плотники за ночь подняли и установили воротину, и заложили проем бревнами и мешками с землей. Поправили разрушенные местами стены крепости. Я же в воинской избе, оборудовав госпиталь, помогал раненым, где-то ампутируя, где-то извлекая осколки и наконечники стрел. К полуночи, когда тяжелораненые были осмотрены и перевязаны, я отправился отдыхать. Завтра будет тяжелый день, чувствовал я!