Зияющие высоты

Взревут моторы, сердце призывая.
И я умчусь, по селам, городам.
Ведь наша жизнь, как борозда кривая.
Сегодня здесь. А завтра будем там.

И не имеет значения, что на тебе кирзовые сапоги, что платьишко перешито из маминого старья. Что на гитаре всего три струны. И играешь ты плохо. И голоса нет. И самогонка воняет бензином. Ты все равно рыцарь. Ты все равно прекрасная принцесса.

Сегодня здесь целую я блондинку.
А завтра там брюнетка меня ждет.
А послезавтра девчоночка-тростинка.
А что потом, сам черт не разберет.
И знают ребята, что это не так. И верят девчонки, что это не так. Но кажется, что все это так. Как будто так. Может быть будет так. Дай бог, чтобы не было так.
Меня не жди. К тебе я не вернуся.
К кому вернусь, и сам я не пойму.
Быть может в землю завтра я воткнуся.
И не достанусь больше никому.

В полночь отправились домой, в свою землянку. Ничего себе, сказал Учитель, погуляли. Все из-за тебя. Знал бы, не взял бы. Развел философию! И с кем? Я его в бок толкаю. Моргаю, намеки делаю. А ему кол на голове теши! Дай поговорить, видите ли! Говори с политруком. Он Краткий Курс по пять раз на день читает. А бабы не для этого созданы. Брось, сказал Уклонист. Не порти хороший день. Они же еще дети. Им не это нужно. Им еще сказка нужна. Им же хорошо с нами было. Может быть это самый счастливый день в их жизни.

Эй, вы, услыхали они голос Лидера. Что вы тут шляетесь? А ну, марш в землянку! Лидер сидел на скамеечке, зажатый двумя здоровенными бабами. Одна из них была Стар уха. А ты что раскомандовался, сказала она. Сам марш отседова! Заткнись, сказал Учитель Лидеру. А то снимем штаны и выпорем на глазах у девушек. Обидно будет. Лидер сказал, что он это дело так не оставит и отдаст ребят под трибунал. Уклонист взял Лидера за шиворот. Тот схватился за пистолет. Если ты, сука, не оставишь свою хлопушку, сказал Уклонист, я тебе морду смешаю с затылком. И Лидер поспешно смылся. А ребята отправились в дом к Старухе. Та крепко держала Уклониста за руку, так что он даже при желании не смог бы удрать. А Учителя уговаривать не надо было. Он весело хохотал, похлопывая Бабу по могучему заду.

Ах, где вы, быстрые ночи?!…
Где вы, ясные очи?!…
Непорочная юность моя?!…

ОЧЕРЕДЬ

Вот — совокупный продукт общества, говорит Балда, нарисовав мелом на асфальте большой круг. Самая лучшая часть его и самая дефицитная по закону идет в систему закрытых распределителей. Эта часть в систему очереди не попадает. Остальная часть идет как будто бы для всех. Но так ли на самом деле? Вы прекрасно знаете, что значительная доля продукта для всех, а именно — его лучшая часть, распределяется среди начальства более низкого уровня. Закона такого нет. Но есть обычай, который свято соблюдается теми, кто осуществляет распределение. А они подчиняются этому начальству. Круг, как видите, сужается. Далее, значительная доля идет в различного рода спецрайоны, на спецпредприятия, в учреждения и т. д. Там эта часть в свою очередь дробится и рангируется, но отсюда ее надо изъять. Из оставшегося опять-таки лучшая часть распределяется по блату, среди знакомых, из-под прилавка и т. п. Наконец, из той части, которая в конце концов достигает реальной очереди, многое расхватывается вне очереди и разворовывается. И лишь то немногое и самое плохое, что проскочит через все это, доходит до нас. Вот мы и стоим. И ждем. Ждем свои жалкие крохи.