Зильбер. Третий дневник сновидений.

На случай, если Артур сейчас наблюдал за нами, надо было действовать особенно спокойно и уверенно, всё равно в каком облике. Он не должен был думать, что мы его боимся. Так что я бросила лишь короткий, как можно более презрительный ягуарий взгляд на слова carpe noctem, укреплённые на гладкой металлической поверхности его двери, и стала поворачивать голову, изучая окрестности. Вот скромный серебряный звонок на двери напротив - это было что-то новое. И пока я смотрела на него изучающе, он соскользнул вниз, растаял и стал стекать блестящим серебряным потоком по стене на землю, где обрёл новую форму. Он вытянулся в высоту и превратился в девушку с длинными волнистыми волосами, явно похожую на Венеру Боттичелли, только намного-намного красивей, и нагота её скрывалась под одеждой - она была в джинсах и футболке. Анабель Скотт, прекраснейшая психопатка в истории.

- Смотри, смотри, патрульная киса! - Располагающая улыбка Анабель перестала на меня действовать после того, как она попыталась перерезать мне горло.

Про Генри сказать так было нельзя. Он принял свой прежний вид и улыбался так же располагающе.

- Как славно, Анабель, тебя видеть! Это что, твоя дверь? Как раз напротив твоего бывшего друга? Можно по- настоящему туда заглянуть? Или ты в виде колокольчика бродишь здесь, чтобы за ним шпионить?

- Тебе хотелось бы знать, какая дверь тут моя? Тогда бы ты мог шпионить за мной. - Анабель коротко засмеялась, потом, вздохнув, добавила:

- Только шпионить стало совсем непросто, с тех пор как все научились становиться невидимыми... Я бы не хотела, чтобы Артур так многому научился.

- И всё-таки гениальной психопатки было бы здесь вполне достаточно. А Анабель была гениальной, с этим нельзя не считаться. Она как-то сумела заманить в эти коридоры своего психиатра, и пока он, как ребёнок, которого оставили одного в магазине игрушек, удовлетворял там свои величественные фантазии, веря при этом, что всё подчиняется его воле, Анабель нашла способ задержать его в своём собственном сне. После того, замечу, как он подписал бумаги о её выписке. Теперь доктор Андерсон, или Сенатор Смерть, лежал с желудочным зондом где-нибудь в графстве Суррей в доме престарелых и... спал. И врачи затруднялись с окончательным диагнозом о его состоянии. Анабель уверяла нас, что у него всё блестяще, потому что он просто продолжает видеть свою жизнь во сне и не отличает её от настоящей. И хотя Сенатор Смерть не вызывал у меня никаких симпатий, мысль о нём всякий раз вызывала у меня жалость. Я не имела никакого представления о том, как Анабель удалось заключить этого человека в свой сон, но, возможно, его удалось бы освободить, если открыть дверь снаружи. Для этого её нужно было попросту обнаружить, но, к сожалению, только Анабель знала, где та находится. Она была права: способность становиться невидимыми сильно затрудняла шпионаж.

- Я тихо зарычала.

- Боюсь, Артур умеет делать вещи, на которые ты не способна, - сказал Генри.

Про то, что мы знали, где находится дверь Анабель, он умалчивал. Раньше она действительно находилась напротив двери Артура, но приметный двухстворчатый готический портал с золотой фурнитурой бесследно исчез после катастрофы, случившейся с Анабель прошлой осенью. А это означало, что дверь должна была совершенно измениться, потому что Анабель продолжала усердно сновать по коридору. Неделями мы продолжали наблюдать за её дверью даже в самых отдалённых проходах, но несколько дней назад Генри обнаружил её благодаря чутью сыщика и хитроумным, как он уверял, способам слежки. Поздней он, впрочем, признался, что помогла чистая случайность и удача, потому что он невидимым бродил по коридору, когда открылась сияющая розовая дверь с огромным изображением героини «Хэлло, Китти» и Анабель осторожно вышла из неё в коридор.

В самом деле, очень трудно, почти невозможно, стать ветерком или чем-то другим невидимым и делать простые вещи, например, нажать ручку двери, и мне было спокойней знать, что Анабель должна бороться с такими же трудностями.

Спустя мгновение она снова стала невидимой, но этого мгновения Генри оказалось достаточно. Он подождал, пока она вернётся, чтобы убедиться: это не дверь кого-то другого, кого Анабель посетила во сне. Мы, конечно, уже сотню раз видели дверь с героиней «Хэлло, Кити», она была безвкусно широка, и никто не предположил бы, что за ней скрывается Анабель. Надо сказать, что её маскировка была совершенной, согласно лозунгу: бросаться в глаза значит быть вне подозрений. Впрочем, для меня оставалось загадкой, как ей это удалось, я ведь считала, что никто не может влиять на вид своей двери. Она сама, без нашего участия, подстраивается под душевное состояние своего владельца. Но, возможно, Анабель придумала что-то особенное - уже не в первый раз она демонстрировала умение, о котором мы не имели ни малейшего представления. Сейчас, например, могло показаться, что она даже способна прочесть мысли Генри.