Ну, если считать, что Повелитель Мрака и Тени меня вначале выбрал в качестве жертвы, тогда нарушение клятвы я считала не таким уж предосудительным, не говоря о том, что с этой клятвой верности получилось что-то не так. Не очень умно было бы допускать Анабель в свои мысли.
- Вас обоих, - сказала я.
Блин! Я ведь боялась. Я сконцентрировалась на лице Анабель, которое всё ещё светилось.
- А что с этим солнечным затмением? Ты говорила мне, что мы, возможно, его не переживём?
Анабель покачала головой.
- Я этого не говорила. Я только передала, что провозгласил Повелитель Мрака, - что прольётся кровь неверных, когда солнце уйдёт в тень луны, согласно сто двадцатому циклу Сарос.
Даже тёплый свет, окружавший лицо Анабель, начинал бледнеть. Она слегка наклонилась.
- Это может быть и моя кровь - в крылатых повелителях ночи я разочарована больше, чем все вы вместе.
Верно. Ей не удалось перерезать мне горло. Но она старалась, это я могу доказать.
- Крылатых? - Это было что-то новое. - Значит ли это, что ты его видела? - спросила я и потёрла руки: стало ещё на несколько градусов холодней.
Анабель опять покачала головой. В её глазах и впрямь отражался страх - не знаю, мой ли, её ли собственный.
- Я видела только его тень - на стене. И у него были Крылья, Огромные чёрные крылья, на которых он мог летать через ночи и сны. Через пространство и время.
Пока она говорила, что-то тёмное повисло в воздухе между нами. Блестящие чёрные перья коснулись моей вытянутой руки. Я подняла глаза. Ещё больше перьев опускалось к нам, они кружили в сумеречном свете и приземлялись беззвучно, как снежинки.
Было похоже, что Повелитель Мрака и Тени сейчас пишет. Чем более жутко становилось у меня на душе, тем глупей становились мысли. И тем более странно мерцали глаза Анабель. Всё больше перьев спускалось с несуществующего потолка. Анабель раскинула руки, будто наслаждалась тёплым летним дождём. У меня было недоброе предчувствие, что встречи у миссис Ханикатт сегодня не Получится. Наверно, умней было бы проснуться, покуда не стало ещё хуже. С другой стороны, надо воспользоваться случаем и вытянуть из Анабель как можно больше сведений. Это проклятое солнечное затмение должно было наступить уже в пятницу.
Я кашлянула.
- И он... он отдал тебе какие-нибудь распоряжения?
Анабель посмотрела на меня презрительно:
- Ты всё ещё думаешь, что его не существует, правда? Ты думаешь, я психически больная, которой слышатся голоса и видятся видения, верно?
- Во всяком случае, есть что обсудить, - сказала я, стараясь говорить спокойно и убедительно, не вдохнув ни одного пера, которые падали всё гуще, всё быстрей. - Ты опять стала видеть и слышать де... крылатого Повелителя Мрака и Тени после того, как отказалась от таблеток.
- Ты говоришь, как Грейсон, - ответила Анабель.
Перья тем временем покрыли почти весь пол, многие упали на Анабель и на меня. Руки Анабель всё ещё были раскинуты, как будто у неё росли крылья.
- А ты знаешь, что он сегодня приходил ко мне домой? Прелестно по-своему. Ему кажется, если он мне докажет, что Никакого демона не существует, я покажу вам, где находится дверь снов доктора Андерсона и объясню вам, как я убрала его с дороги. - Она улыбнулась. - Проблема лишь в том, что он не может этого доказать! Вы действительно верите, что я заранее исключила возможности, порождённые лишь моим больным воображением? Я, может, сумасшедшая, но я не дура. Если бы у меня не было неопровержимых доказательств, что он существует, мы бы с тобой сейчас не говорили.
«И какие же доказательства?» — хотела спросить я, но в рот мне попало перо, чуть не вызвав рвоту, пока я его не выплюнула.
Тогда я сжала покрепче губы. Перья кружили так густо, что за ними почти ничего не было видно. Анабель можно было скорей представить. Ещё минута-другая - и перья покроют нас совсем, мои лодыжки уже утопали в чёрных «дюнах». Было самое время покончить с этим кошмаром.
- Я чувствую его власть!
Для меня было загадкой, как Анабель может говорить, не вдыхая перьев. У меня было чувство, что я постепенно задыхаюсь, хотя рот оставался закрытым. Но уже и носом нельзя было дышать: перья были повсюду. Я могла и глаза закрыть. Ничего нельзя было разглядеть, кроме кружащейся темноты.