Зима

В деревне не помнили, чтобы весна наступала так рано, за двадцать-тридцать дней до положенного срока — или за сорок пять до начала соответствующего календарного сезона, последнего перед годовщиной Звездопада, знаменующей наступление нового года. Зелма и велки призывали всех не беспокоиться и относиться к аномально высоким в это время года температурам как к неожиданной странной случайности, а сами тем временем по-новому планировали федеральный год, которому недавно пошёл месяц март, и с некоторой опаской смотрели на ближайшее будущее, боясь новых, пока ещё плохо предсказуемых даже экологами погодных отклонений.

Некоторые из сталков (в частности, велки Чмур и Айфад, которым было хорошо за пятьдесят, и ещё несколько человек «старшего» поколения — они были чуть помоложе) приписывали климатическую флуктуацию появлению на Сталкерре федералов: мол, это всё из-за них началось… Но сторонники такой отсталой даже по меркам Сталочной точки зрения были в меньшинстве: остальная часть населения деревни видела в «людях с неба» надежду на коренные жизненные изменения и поэтому воспринимали нежданно тёплую погоду как предвещание грядущих перемен, которых ждали с радостным нетерпением.

Но для кого-то резкое потепление было приятной неожиданностью. Когда снег, раньше лежавший большими сугробами, превратился в тонкое и весьма дырявое покрывало, экологи решили, что уже можно начинать работать. И задачу выполнить, и поскорее закончить, и при этом быть занятыми, чтобы не перегрызться друг с другом, что в последнее время было как никогда вероятно.

И теперь они проводили дни напролёт в лесу, присоединив к контейнерам, висящим за спиной, шланги и поливая землю дезактивирующей жидкостью. Охотники могли встретить их в лесу — но чисто случайно: ведь сталкерам и сталочке было неизвестно, в каком направлении выдвинулись экологи и куда они могли за работой зайти. Да это сталков и не интересовало.

Им было необходимо выполнить свою задачу.

— …Ну что ж, раз все в сборе, можно выдвигаться, — сказал велк Зор. — Не боишься, Ксюня?

— Нет! — ответила сталочка, слегка покраснев, и получше запахнула меховую накидку: хоть зима и отступила, до лета было ещё как до Трубы ползком. — Со мной ничего не случится! У меня теперь и мачет есть, и это… сверхспособность…

Кто-то рассмеялся, кто-то промолчал; Лас улыбнулся, Плющ молча кивнул, а велк Зор прижал палец к губам и сказал:

— Тихо. Об этом знаем только мы и Зелма. Экологи, а тем более военные об этом узнать не должны, понятно? Так, — обратился он ко всем собравшимся, — заканчиваем разговоры, пора выдвигаться!

И, призывно махнув рукой, командир небольшого отряда сам первым пошёл к деревьям, бесконечные ряды которых начинались в паре сагней от охотников.

Остальные — кто по одному, как, например, велк Круз и Плющ, кто в парах, как Лас и Ксюня, — направились следом.

Никто не знал, чем именно кончится эта охота, но все верили, что всё будет благополучно. Хотя как знать… как знать…

— Ты точно не боишься? — шёпотом спросил Лас у Ксюни, когда отряд углубился в лес на сотню сагней и стал забирать чуть к востоку.

— Ну… если честно, страшновато немного, — призналась сталочка и погладила рукой новенькие ножны с клинком, недавно изготовленным в деревенской мастерской под руководством Зелмы. — Всё-таки первая охота в жизни… А так… чего мне бояться? Мут же меня тогда послушался; послушается и теперь…

— Ну, дай Первосталк, — сказал Лас и перешагнул через прикрытую травой лужу грязи.

Пока всё шло как обычно. Можно было не волноваться…

Но только пока.

Лес (2 километра к северо-северо-востоку от Сталочной), в это же время.

Матвей прислушался к негромкому треску дозиметра, встроенного в браслет, и провёл шлангом перед собой, разбрызгивая по оставшейся с осени гнилой траве состав для дезактивации.

Остальные члены группы занимались тем же, рассредоточившись по довольно обширному участку местности — отчасти для увеличения эффективности работы (вон, Зелма с помощниками сколько времени обломки искали — а всё потому, что постоянно вместе держались…), отчасти для того, чтобы просто не общаться друг с другом. Это давало эффект: работа не давала вспыхивать новым возможным конфликтам, заставляя сосредотачиваться на текущей задаче.

Но отвлечься от мыслей не получалось. Матвей раз за разом возвращался мысленно к сложившейся в коллективе ситуации и лишь качал головой, глядя на фонтанчик прозрачной липкой жидкости, распыляемой из шланга.