Зима была холодной

— Сегодня я напомню отцу Колуму, что даже его невоспитанному брату не след забывать о приличиях! — заявила она своему отражению и вышла.

— Мередит! — Алексис окликнула Каннингов, когда они выпрыгивали из повозки шумным, звонким выводком разбегаясь по поляне.

— Алексис! — Поправив выбившийся кудрявый локон, Мередит улыбнулась, подбросив на руке младшую дочь, устраивая её удобнее. — Ты почему не заехала на этой неделе? Хотя о чём это я — у тебя наверное столько работы, тебе не до визитов…

Сказано это было простодушно и искренне, но Алексис стало стыдно. По правде сказать, свободного времени у неё было более чем достаточно, и, наблюдая за всеобщей суетой, царящей в городе, она испытывала острое чувство собственной никчёмности. Стоило урокам завершиться, Алексис провожала детей до забора, а потом неспешно садилась проверять работы. После — составляла план на завтрашний день, на неделю, на месяц. Убирала, расставляла парты и стулья, и всё равно приезжала домой в пять, самое большее — в шесть часов вечера. А после начинались: уборка по дому — одно и то же по кругу, — рассматривание вещей и попытки преобразить дом. И мысли. Мысли о войне, о родных, о слугах, о Киллиане… А теперь Мередит упрекает, что она совсем про неё забыла. Но ведь это правда, в личных переживаниях подруга и обещание напрочь вылетели из головы.

— Давай я приеду завтра! — пообещала Алексис. — Сразу после школы, как раз детей до дома довезу. Идёт?

— Ох, а тебе будет удобно? — забеспокоилась Мередит.

— Конечно!

Колокол мелодично зазвонил, созывая на службу, в церковь потянулись горожане. Голоса стихли, и только размеренная речь отца Колума звучала под сводами.

— Отец МакРайан! — Алексис, поправив платок, соскальзывающий с плеч, спешила к Колуму, пока он не затерялся в толпе прихожан. На этот раз уйти ему не удалось, пришлось ждать, сложив руки в замок и благостно улыбаясь. Но Алексис уже нельзя было купить на эту милую светлую улыбку. Она твёрдо решила вытащить из ирландца нужную информацию. Поэтому, подойдя к Колуму и убедившись, что поблизости не находится никого из горожан, Алексис сладко улыбнулась и стрельнула глазами из-под ресниц:

— Вы избегаете меня, отец МакРайан, — с мягкой укоризной заявила она, слегка надув губки. Колум нахмурился: образ кокотки не вязался с тем, что был создан в его голове и идеально подходил благочестивой миссис Коули.

— Вам показалось, Алексис, — мягко ответил Колум, стараясь смотреть поверх глубоких, ярко-зелёных глаз.

— Отчего же? — Она склонила набок голову. — Мне кажется, — и в голосе прорезались стальные нотки, — что ваш брат мог бы дать знать о своём состоянии хотя бы из соображений приличий и благодарности! А не заставлять меня выспрашивать у вас о нём!

Последние слова она буквально прошипела, подавшись вперёд и теперь стоя так близко, что Колум мог с лёгкостью разглядеть полукружия груди, соблазнительно видневшиеся сквозь молочное кружево. Что он и не преминул с готовностью сделать, надеясь, что никто не заметил его быстрого взгляда.

— С ним всё в порядке, — быстро проговорил Колум, отворачиваясь. Свежесть миссис Коули будила вполне приземлённые и низменные желания. — Он уже оправился от раны и шлёт вам заверения в искренней благодарности.

— Настолько искренней, что нет духу даже лично передать их? — пробормотала Алексис скорее для себя, но Колум услышал, и лицо его исказила хитрая улыбка.

— Вы прониклись судьбой Киллиана, как я погляжу, — осторожно заметил он, беря Алексис под локоть и отводя к дверям церкви.

— Д-да, — рассеянно ответила Алексис, погружённая в свои мысли. — Его семья… Что с ней случилось? — Она вдруг вцепилась в отца МакРайана взглядом, вынуждая первым опустить глаза.

— Их убили индейцы, — наконец ответил Колум. — Жену и двоих сыновей. Им сняли скальпы и оставили умирать. Киллиан пришёл слишком поздно.

Алексис тихо охнула — она подозревала, что Киллиан потерял семью, но что таким ужасным образом… Хотя мог ли быть обычный и привычный образ для смерти молодых людей и детей? В их время, кажется, смерть стала слишком привычной, входя в каждую семью, забирая без разбора.

— Я видела их фотографическую карточку, — медленно проговорила Алексис, качая головой. — Ужасная смерть.

— Я передам Киллиану, что вы справлялись о его самочувствии, — заверил Колум, глядя поверх её головы на прихожан, начинавших расходиться с пикника. — А впрочем, — он хитро улыбнулся, — вы можете поговорить с ним сами. Он сейчас в доме.

— Не думаю, что это уместно, — нервно улыбнулась Алексис, теребя узел платка. — Я просто хотела убедиться, что мои труды не пропали даром и мистер МакРайан не умер где-нибудь под сосной по дороге к вам.

— Поверьте, миссис Коули, он будет очень рад вашему визиту!