Зима&Детектив

– Завтра с утра приду, дом снова протоплю, если что понадобится, набирай меня без стеснения. А пока раскланяюсь. Рад тебя видеть, девочка, хорошего вечера.

Вечер действительно оказался хорошим, теплым и душевным, прошедшим за приятной беседой в компании хороших добрых людей, среди которых Юлька чувствовала себя своей.

– Юль, а можно я у тебя в доме переночую, – неожиданно спросила Аглая, когда они с Женькой уже собирались уходить. Дочка отчаянно зевала, видимо, от непривычного обилия зимнего свежего воздуха. – Что ты там одна с ребенком будешь, страшно же.

– Да я вроде не боюсь, – засмеялась Юлька. – Все, что в Сазонове было плохого, давно уже прошло и быльем поросло. Но, если хочешь, можешь переночевать у меня, конечно.

– Сейчас, я быстро соберусь, – подхватилась Аглая. – Я понимаю, что ты не боишься, но все-таки зима – не лето. Ночи темные, длинные, лучше, если мы с тобой вдвоем в доме будем.

– Я не против, – пряча улыбку, сказала Юлька. – Хозяева, спасибо за гостеприимство.

Уложив дочку спать, она позвонила Олегу, убедилась, что до места назначения муж добрался благополучно, завернулась в теплый шерстяной платок и уселась у большого стола, налив себе чашку настоянного на черносмородиновых листьях чаю. Дрова в печке уже не трещали, полностью прогорев, приятным маревом расходилось по комнате тепло, чуть слышно стучал по наружному подоконнику пошедший к ночи снег. Тихо было в деревне, только где-то далеко брехала собака.

Аглая уселась напротив, устремила в Юльку печальный взгляд и тихо спросила:

– Юль, как ты считаешь, можно простить предательство?

– Если это действительно оно, то нет, нельзя, – покачала головой Юлька. – Только на своем опыте скажу: то, что выглядит как предательство, не всегда им является.

– Если животное выглядит как собака, виляет хвостом, как собака, и лает, как собака, то это собака, – упрямо сказала Аглая. – Мы должны были вместе встречать Новый год, а за три дня до праздника Антон пропал, не позвонил даже. Зато мне скинули фотографию, где он с другой девушкой в аэропорту. На праздники улетел. Представляешь?

Аглая всхлипнула. Одинокая слеза скатилась по нежной девичьей щеке и капнула на клеенку стола.

– Глаша, я, конечно, не имею права давать советы, но ты бы позвонила своему Антону, да выяснила, что происходит. Даже самый неприятный ответ лучше, чем отсутствие информации. Поверь мне.

– Я не буду ему звонить, – мрачно сказала девушка. – Ладно, Юля, пойдем спать.

За ночь дом немного выстыл, но пришедший спозаранку сосед протопил печь, наносил из колодца воды, с удовольствием выпил сваренный Юлькой в качестве благодарности кофе. Для дочки она сварила кашу, быстро накрыла на стол, кликнула нежившуюся в постели Аглаю. Однако приступить к еде они не успели, – прибежала Вера, принесшая завернутую в полотенце тарелку с горячими блинами.

– Мама напекла, – проинформировала она, – завтракайте и пошли с горки кататься. Кстати, Юль, кто у вас успел во дворе натоптать?

– Что значит натоптать? – не поняла Юлька. – Мы с утра не выходили еще. Вон, Николай Дмитриевич пришел да ты.

– Я тоже удивился, – признался сосед. – Вроде спозаранку уже у вас был, чтобы дите не простудить в нетопленом доме, а под окнами словно и правда ночью топтался кто.

– Николай Дмитриевич, я все понимаю, святки, время страшных историй, но напугать меня у вас не получится, – засмеялась Юлька. – Кто тут мог ночью в окна заглядывать?

– Пугать не собирался даже. Бог с тобой!

После завтрака пошли на речку – кататься с горки. Легкий мороз не кусал щеки, а лишь заставлял их розоветь на ветру. Веселый хохот летел над замерзшей рекой, многократно отражаясь от белой простыни снега, которая стлалась сколько хватало глаз. Женя все просила «еще, еще», и Юлька раз за разом взбиралась на крутой склон, раскладывала картонку, усаживалась на нее, бережно прижимая к себе дочку, отталкивалась ногами и ехала вниз, испытывая основательно забытое с детства чувство восторга от того, что так захватывает дух, ветер свищет в ушах, а на душе беззаботно, потому что все хорошо и ничего плохого случиться не может.

Обедали у родителей Веры. Надежда Александровна наварила в печи суп из курицы с домашней лапшой, такой густой, что ложка стояла. Без второго решили обойтись, потому что праздничный ужин был назначен на пять часов вечера, и к нему было бы неплохо проголодаться, поскольку жительницы Сазонова считались знатными кулинарками. Можно было не сомневаться, что и пироги, и салаты, и холодец будут выше всяких похвал, а уж про знаменитые шашлыки по-карски от Николая Дмитриевича и говорить не приходилось.

Столы накрывали в доме Василия Васильевича и Светланы Капитоновны, и, уложив детей спать, Вера с Юлькой и Аглаей отправились туда, помогать. Расстилая хрусткую крахмальную скатерть, Юлька вполголоса поинтересовалась у хозяйки дома:

– Светлана Капитоновна, подскажите святочные гадания, чтобы интересно было.

– И-и-ить, девка, или опять с мужем у тебя нелады, что нового суженого приглядеть решила? – присвистнула пожилая женщина. – Странно вы молодые нынче живете!