Зима, которой не было (СИ)

Меня кусали десятки вопросов, начиная с «Зачем Артем это сделал?» и заканчивая «Не псих ли он часом?». Конечно, его история тронула ороговевшую душу: он был милым и спокойным, когда рассказывал ее, все дела… Но Акиншев — это Акиншев…

Боже, Ева, он даже не спросил разрешения поцеловать тебя!

«А… о таких вещах вообще спрашивают?» — поспорила с внутренним голосом я, на секунду встав на защиту своего растлителя. Одним словом, я была в полнейшем замешательстве, и мне предстояло хорошенько подумать о том, что делать дальше.

Приняв горячий душ, я выползла из тесной запаренной кабинки, прошлепав босыми ногами к себе в комнату. В конце концов, решение пришло само: ничего не делать. Мне было интересно взглянуть на реакцию Артема. Будет ли он делать вид, что ничего не произошло, совсем обнаглев, или же отреагирует по-иному.

В общем, моя цель никогда ни в кого не влюбляться летела в бездну. Каждая секунда напоминала о том, что Артем мне хотя бы не безразличен. И это дико злило. Как там говорил отец о пяти ступенях принятия? Отрицание-гнев-торг-депрессия-принятие? Кажется, я залезла уже на вторую.

***

— Ева!

Отстань, я умерла.

— Ева-а…

Читай мысли.

— Я съем твой эклер…

— Нет! — вскочила я, метнув гневный взгляд в сторону Леси.

— Не кричи, — вполголоса произнесла девушка, вежливо улыбнувшись ребятам, которые обратили внимание на мой крик.

— Ну да, еще не все знают, что ты водишься с дикой новенькой, — вздохнула я, накрутив медную прядь волос на палец.

Алеся пожала плечами и, словно невзначай, откусила-таки от моего пирожного.

— А мальчики из моего класса говорили, что ты ничего.

Я тут же смутилась, ощутив, как покалывает щеки. Чтобы скрыть стеснение, я огрызнулась:

— Плевать. И вообще. Ты откусила!

— Ну и что?

Алеся была прелестной даже с набитым ртом.

— Ты какая-то загруженная, — добавила она, отпив чай. В столовую на третьей перемене мы всегда ходили вместе. — После выходных.

— Не знаю, с чего ты взяла… — неуверенно пробубнила я, хватаясь за коробку с соком.

Внезапно я услышала мерзкий скрип столовской табуретки, и рядом со мной оказался Женька. Он подтащил свой стул к нашему столу и уселся, будто его звали.

— Я просто здесь посижу, — фыркнул он. — Ничего не значит.

— Хочешь эклер? — кивнула на пирожное я.

— Эй! — возмутилась Леся. — А мне, значит, не надо.

— Тише, — покачал головой Женька. — Будешь шуметь — станешь не такой, как обычно.

Я согласно закивала, наблюдая, как парень запихивает эклер в рот. Школьный пиджак шел ему не меньше, чем спортивный костюм. Все из-за телосложения. Артем, конечно, постройнее…

Артем? О, да. Артем…

Я в очередной раз астенически выдохнула и вместо еды принялась за грусть. Кусок в горло не лез, а уголки губ тянулись к подбородку.

— Вкусно, — демонстративно облизав пальцы, Женька взглянул на Лесю.

— Заткнись, — полушепотом отреагировала она. А затем обратилась ко мне еще тише: — Я тебя ненавижу.

— Взаимно, — закатила глаза я.

Парень взглянул на массивные часы, а затем поинтересовался:

— Вы всегда ругаетесь?

— Какая тебе разница? — Леся пошла в наступление.

— Мы не ругаемся, — спокойно пояснила я.

Женька скорчил рожу своей бывшей возлюбленной, а затем, назло нам проскрипев стулом, вышел из-за стола.

— Чего ему теперь-то нужно? — подперев подбородок кулаком, поинтересовалась Леся, гневливо смотря тому в спину.

Мне оставалось лишь покачать головой.

После занятий я безрадостно отправилась домой. Вообще-то я всегда хожу туда и обратно без особого веселья, но в последние пару дней хотелось совсем удавиться. Меня то в жар, то в холод швыряло. Привычная жизнь пошатнулась от того, что всего лишь какой-то парень поцеловал меня. Да, я в курсе, люди не только целуются, а еще трахаются, женятся и заводят детей. Интересно, для каждого человека движуха подобного масштаба — главное событие года, или только я настолько скучно живу?

Кое-как я взобралась на свой этаж, погремела ключами и завалилась в квартиру. Мне хотелось закричать о том, как дико я устала и вообще хочу сдохнуть, но шум на кухне заставил меня помолчать. Я прислушалась, различив женский голос. Память у меня, конечно, не ахти, но тонкий и пленяющий тембр той самой Оксаны-с-татуировкой я забыть не могла. Отец, нарушив свои принципы, поведал мне, что она оправляется после развода с мужем. Бедняга отхватила отличный «Ниссан» и однушку в центре. Должно быть, если добросовестный психолог выдал мне врачебную тайну, то эта женщина ему все-таки нравится.

— Па-ап! — давая знать о себе, позвала отца я. Он вышел из кухни, растаскивая за собой аромат свежезаваренного «каркадэ».

— Привет, милая.

— Ты не один? — шепотом поинтересовалась я.

— Нет, — таким же шепотом он ответил мне.

Неужели ты живешь не менее скучно, чем я?

— Ладно, я не мешаю.

— Спасибо. Мы скоро закончим. Это не то, что ты подумала.

— Я подумала, что это как минимум странно, оттого, что вы беседуете на кухне.

— Это совпадение. Прошу, иди.