Зима, любовь, экстрим и хаски

Из домика я почти выбегаю, стараясь не думать о том, как хмурит брови моя заклятая подруга. А перед глазами почему-то стоит Ника. Хрупкая, нежная. И уже не моя. И мне от этого даже почему-то не больно.

По лестнице, ведущей к большому дому, я почти взлетаю. Но останавливаюсь на самом верху и смотрю, как четверо крепких мужчин разгружают пикап. У двери смущенно мнется Иван. Парни явно настроены решительно. И только тогда я понимаю, что именно они – наш реальный шанс сделать из “Медвежьего угла” охренительное место. О том, что с ними договаривался отец, я стараюсь не думать. Как и о том, как нежно к нему прижималась Ника, стоя на балконе нового офиса. С видом на море, конечно.

– Приветствую вас в “Медвежьем углу”, – громко произношу я и подхожу ближе. – Даниил Царевич, к вашим услугам.

Один из мужчин, крупный и бородатый, похожий на косматого викинга, или на Костю, протягивает мне руку.

– Святослав Ремизов. Можно просто Свят. Рад знакомству. А у вас здесь интересно, – говорит он и протягивается до хруста. – И с погодой нам, кажется, повезло.

– Буду рад показать вам базу лично. А пока пройдемте на ресепшен, чтобы закончить все формальности. Заодно расскажу, что у нас есть.

– Парни, нас ждет карельское гостеприимство! – кричит Святослав и спрашивает уже тише: – Надеюсь, нас угостят настойкой на морошке, а не элитным вискарем?

Меня прошибает холодный пот.

Но Ванька вдруг оживает и резво бежит в сторону кухни.

Глава десятая

Зоя

В гостиной большого дома было непривычно шумно. Бабушка не любила подобные сборища. А может просто люди были другие. Сейчас все иначе.

Последние гости, супруги Козловские и Маргарита, не приехали. Аэропорт закрыли из-за непогоды. Затянувшаяся метель, хоть и занесла дороги, но подарила “Медвежьему углу” свое очарование. Казалось, что теперь мы оторваны от всего мира. Но так оно и было на самом деле… Мало кто рискнул бы выехать в ночь в сторону Мурманского шоссе. В камине трещали березовые поленья, из колонок лилась Behind Blue Eyes Limp Bizkit. За столом шел неспешный разговор, и Даниил мастерски направлял его в нужное русло. Алена и Тема суетились на кухне, Костя жарил на углях колбаски из оленины. А я казалась себе ненужной. Мой дом, моя крепость, в один миг перестал быть моим. Те же стены, та же мебель. Только люди другие.

Почему-то закололо в груди, а на глаза набежали слезы. Я вспомнила, как совсем недавно бегала от одного костра к другому, слушала байки походников и мечтала о горах, о труднопроходимых маршрутах и о море. Да, о море я тоже мечтала.

Царевич засмеялся чьей-то шутке. За столом одобрительно зашумели, послышался звон бокалов.

Я потянулась к куртке.

– Ты куда? – спросила Оля.

– Пойду найду Ваню и нужно выпустить собак. Завтра не до этого будет.

– Не до этого, – согласилась Оля. – Иди. Рация с собой?

– И телефон.

– Толку от твоего телефона. Все равно в такую погоду не ловит.

– Оль, не начинай.

– Даже и не собиралась. Просто в такой снег одной по лесу мотаться – не очень хорошая идея.

Я уже почти уснула, когда завыли собаки. Не привычно – игриво, а как-то тревожно и тяжело. И среди этого воя я отчетливо слышала настойчивый голос Лаки. Я пыталась убедить себя в том, что все нормально. Что мне показалось и вообще давно пора лечить нервы, но собаки и не думали затихать. Не снимая пижамы, я влезла в комбинезон, впихнула ноги в снегоступы, схватила шапку и перчатки и рванула к питомнику. Почувствовав мое приближение, собаки завыли еще сильнее.

Трясущимися руками я еле справилась с замком на воротах, уже понимая, что случилось что-то серьезное. Альбуса в вольере не оказалось, Ниро и Вульф смотрели на меня затаенной обидой. И Джека и Лондона в питомнике тоже не было. Увидев меня, Лаки завизжала и бросилась на решетку. Я открыла дверь, и она вылетела наружу, едва не сбив меня с ног.

– Стоять! – рявкнула я, но собака не послушалась. Только завертелась на месте и снова побежала вперед. К реке.

И тут я поняла, что вой за моей спиной стих. И только снизу, от воды раздавалось какое-то отчаянное поскуливание.

Первым, на кого я наткнулась, оказался Лондон. Он почти сбил меня с ног, радостно виляя хвостом, но стоило мне потянуться к шлейке, как пес ловко увернулся и отбежал на пару метров, приглашая меня за собой. Я последовала за ним и снова потянулась к ошейнику. И снова Лондон не позволил себя поймать, но и не скрылся в лесу. От реки послышался пронзительный вой, Лондон задрал морду и ответил. Я потянулась к телефону. Связи не было. Рацию я конечно же забыла.

Спускаться одной к воде было страшно. И без того ненадежную тропу занесло снегом. Было темно, а включать фонарик я побоялась, чтобы ненароком не ослепить собак. Но хаски звали, теперь я была уверена, что это выл Альбус.