Зима, любовь, экстрим и хаски

Катя куль с Димкой раскручивать не разрешила. Под ее четким руководством нам с Иваном так и пришлось затаскивать его на заднее сиденье Костиного УАЗ Patriot. Уже в машине Катя устроила пострадавшего со всеми удобствами, подоткнув под спину валик из пледа, освободила от спальника руки и даже вручила кофе.

Выглядел Дима отвратительно. Бледные щеки ввалились, под глазами залегли черные круги. Его била дрожь. От холода и напряжения.

– Болит? – глупее вопроса не придумать, и потому я хмурюсь и злюсь на самого себя. – Дим, ты вообще ее чувствуешь? Ногу, в смысле.

– О да, – отвечает парень. – Она совершенно точно не осталась у реки.

– Держись, братан! – преувеличенно бодро произносит Иван. – Еще чуть-чуть…

– И буду я в гипсе ходить до лета, ага. И сидеть на твоей шее.

– Глупости не говори! – возмущаемся мы с Иваном хором, и я с ужасом понимаю, что теперь у нас катастрофически не хватает рук.

– Так, Царевич! Без паники! – пытается успокоить меня Ваня. – Завтра я один справлюсь. А там решим.

– Не справишься, – говорит Дима. – Дань, не слушай его. Снег мягкий, трасса свежая. Нельзя с одним инструктором группу пускать.

– Катя вон какая опытная, – ухмыляется Даня. – Одна поедет.

– Нельзя! – орет на брата Димка. – Я тоже опытный. Был. И что?

– Что вообще случилось-то? – спрашивает Иван. – Как ты оказался там с Ликой?

– Я выгуливал собак, как обычно. А вот как ночью и в незнакомом лесу оказалась она, я не понял.

– Но девчонка молодец, пса удержала! – напоминает подошедший Костя. – Пес молодой, за тобой сиганул, Дим?

– Почти, – отвечает Димка и морщится от боли. – Может, поедем уже, а?

– Конечно! – Костя садится за руль. – Парни, постараюсь быть на связи. Дим, документы с собой? Телефон?

– Да, Ванька все принес.

– Ну тогда погнали!

– Ни пуха! – бормочет Иван, когда машина выбирается на дорогу, ведущую к шоссе.

– Все будет хорошо! – пытаюсь я подбодрить парня.

Но он будто и не слышит, поворачивается ко мне лицом и говорит:

– Знаешь, Царевич, нам завтра Зойка нужна. На снегоходах, в смысле. Она опытная. И острожная. И маршрут знает. С ней поедешь. Вместо Димона.

– Только она тоже вымоталась, – напоминаю я.

– Это ничего. Программу перенесем на два часа. Успеете отдохнуть и в себя прийти. А я утром пройду трассу.

– На тебе еще собаки, Вань! И тоже нужно отдыхать!

– Ольгу попрошу. Или Аленку.

– И Темку. Я Теме скажу, чтобы утром помог с выгулом.

– Царевич, не дрейфь! Справимся! – Иван хлопает меня по плечу. – Четвертый час. Нужно попробовать поспать, Дань.

– Угу, – отвечаю я, чувствуя себя ужасно глупо. Это его брата везут сейчас в больницу. А утешают будто бы меня.

Артемий ждет меня на кухне. Пахнет травяным чаем и брусникой. Кажется, я скоро буду ее ненавидеть. Однако, стоит увидеть на столе калитки, и я тут же меняю свое мнение. Брусника прекрасна. Особенно в калитках. В холодных калитках с горячим чаем.

– Может, разогреть? – спрашивает друг, когда я запихиваю в рот третий по счету пирожок.

– Ыыыы… – Это все, что мне удается ответить.

Горячий чай обжигает нёбо, язык и горло. Бежит по пищеводу, заставляя дыхание сбиться. Только сейчас понимаю, как я замерз и устал. А завтра предстоит экстрим-тур на снегоходах. Не то, чтобы я считаю себя слабаком. Но именно сейчас хочется лечь в кровать и проспать до весны как минимум. Сильвер, дремавший у двери в комнату, тявкает во сне. Мы с Темой смеемся, и друг произнес, не глядя на меня:

– Дань, тут такое дело. Она просила не говорить…

– Кто? – переспрашиваю я. Ужасно клонит в сон, и я поднимаюсь. – Я спать, Темка. Давай до…

– Юлька у тебя в комнате, Дань.

– Издеваешься? – на всякий случай уточняю я.

– Ни в коем случае! Она сказала, что без удобств жить не будет.

– И ты ее ко мне пустил?

– Угу.

– А почему не к себе? Ты ей брат, как никак. Близкий родственник!

Артемий только усмехается недобро. Все же свою сестру он недолюбливает.

– Зайчик хочет Царевича, Дань! Здесь я бессилен!

Юлька спит, свернувшись клубочком под одеялом. И сладко сопит во сне. Не хуже Сильвера. Тот, кстати, успевает проскользнуть в комнату следом за мной.

Девчонка кажется такой беззащитной. Распущенные светлые волосы разметались по подушке и по плечам. Из-под края одеяла видны маленькие ступни в смешных сиреневых носках с пальчиками. Такие точно, только зеленые, она подарила мне когда-то давно. Когда мы думали, что будем вместе всю жизнь.

Будить девушку совершенно не хочется. И в очередной раз выяснять отношения тоже. Я уже понял, что сглупил, когда примчался к ней в поисках утешения. Образ Ники в офисе отца снова встает перед глазами. И в груди отчаянно колотится сердце. От обиды, не иначе.

Сильвер жалобно ноет и на мягких лапах подходит к кровати.

– Делать нечего, приятель, – шепчу я и чешу его за ушами. – Придется нам с тобой тут спать.

Я быстро переодеваюсь в пижаму (привычка спать в теплом оказалась в Карелии очень кстати) и забираюсь в постель. Сильвер не заставляет себя упрашивать и ложится между Зайчиком и мной.

Засыпаю я мгновенно.

А когда просыпаюсь, ни Юли, ни Сильвера в комнате нет.

Глава двенадцатая

Зоя