Зима, любовь, экстрим и хаски

– Ну здравствуй, папа! – произнес он, и столько было горечи в его словах, что я нашла его ладонь и сжала в своей. Просто чтобы поддержать.

– Здравствуй, сын! – ответил Царевич-старший. – Рад видеть тебя живым и невредимым.

– Да ну? – усмехнулся Даня. Нехорошо так усмехнулся, зло. – Какими судьбами вы к нам, папенька?

Гарик попытался подняться, но Святослав положил ему на плечо руку, вынуждая остаться на месте.

– Здравствуй, Денис! – произнес он. – Не знал, что ты планировал посетить “Медвежий угол”.

– Привет, Свят! Да я и сам не знал, пока вчера мне не позвонила одна хорошо знакомая девица и сквозь рыдания сообщила, что мой сын пропал в лесу. Без вести.

Даня презрительно фыркнул:

– У кого-то слишком богатое воображение, пап!

– У ребят сломался снегоход, а мобильная связь из-за метели работала с перебоями. Вот и вся история, Денис, – сказал Святослав. – Здесь не Сочи. И нет черных трасс. И лавины тоже не сходят. А у ребят голова на плечах есть. Кстати, это Гарик. Я тебе о нем рассказывал, но познакомить пока не успел. Гарик, это Денис Александрович Царевич, владелец “Медвежьего угла” и отец Даниила.

Гарик все-таки поднялся и протянул руку.

– Можно просто Денис, – Царевич-старший ответил на рукопожатие. – А кто эта юная особа? – спросил он и улыбнулся. И от этой улыбки я немедленно покрылась мурашками с головы до ног.

– Зоя Воронцова, – представил меня Даня.

– Это у вас я купил базу? У вас и вашего отца?

– Да. – Голос почему-то дрогнул.

– А это вы? – спросил он и показал на фотографию, которую Гарик так и не убрал с рабочего стола.

– Это мы, пап.

– Это фото, которое уже обеспечило отель постояльцами на первую неделю новогодних каникул, – ответил Гарик.

– Красиво, – протянул Денис. – Пожалуй, я оставлю ее для своей рекламной компании. Собирайся, сын. Самолет сегодня вечером. Задание ты провалил.

– Ты забираешь у меня этот проект, отец? – спросил Даня, до боли стискивая мою ладонь. – А как же наш договор?

– Ты не справился!

– Я даже еще не начинал! А ты уже примчался меня спасать! Я не вернусь в Сочи, папа!

– А у тебя есть выбор? – усмехнулся Царевич-старший, и его бровь издевательски поползла вверх. – И магистратура тоже не будет ждать.

Даня залился румянцем. Руки его дрожали, и я с ужасом поняла, что он сейчас сорвется. Снова сорвется, как тогда в Сочи. И именно этого и добивался его отец.

– У тебя тоже нет особого выбора, Денис, – вдруг произнес Святослав. – Я остаюсь в этом проекте только при условии работы с Даниилом. У нас планы, Денис. Далеко идущие планы. И гонка в собачьей упряжке, которая не сможет состояться без Сильвера и Даниила, только малая часть этого плана.

Я, да и все в комнате, уставились на Свята. А тот продолжил, улыбаясь:

– Дай парню немного свободы, и уже через год “Медвежий угол” будет не узнать.

– Серьезное заявление, Святослав, – усмехнулся Денис. – Это рекомендация или ультиматум?

– Как тебе угодно. Но я не дам тебе по собственной глупости все испортить, Дэн. Ребята рискуют. Но и мы были такими же. Развяжи сыну руки. Просто не мешай, Денис! И хватит воевать!

– Мне нужна информация по брони на новогодние каникулы, смета и кофе. Черный без сахара, – произнес Царевич-старший, ослабляя узел галстука. – И фото. Все фото, что у вас есть.

– Что за гонка, Святослав? – спросила я, едва мы вышли из большого дома.

Даниил и Гарик остались в офисе, чтобы ввести Дениса Александровича в курс дела и выбрать фотографии для продвижения.

– Небольшой турнир с хорошей рекламой и большим призовым фондом, Зоя. Старт в феврале. Я видел, на что способны твои собачки. Нужно только заменить Альбуса. Но это ты и сама знаешь. Вы справитесь. А дальше дело техники. Соцсети, реклама, прямой эфир и прочее.

– И выбора у меня тоже нет? – усмехнулась я.

– Совершенно верно, – ответил Святослав. – Я уже отправил заявку. Считай, что я твоя фея-крестная.

Я рассмеялась, но все-таки спросила:

– Почему вы нам помогаете?

– “Медвежий угол”, Зоя, отличное место. И люди здесь тоже неплохие. Вы заслужили немного удачи. Она никому еще не мешала.

– Спасибо!

– Тебе спасибо, что борешься за это место, Зоя. Оно должно сохранить свою душу.

В глазах защипало. Это было странно – получить поддержку от совершенно чужого человека. Я спрятала руки в карманы и отвернулась. Слезы. Дурацкие девчоночьи слезы, которые всегда, абсолютно всегда, подступают невовремя. Мне хотелось быть сильной. И смелой. А не вот это все!

С трудом удержавшись от жалостливого всхлипа, я шмыгнула носом и спросила:

– А вы, случайно, не знаете, как Лика оказалась в лесу ночью?

– Случайно не знаю, – усмехнулся мужчина, явно заметивший мою борьбу. – Спроси у нее сама.

– Спрошу. Обязательно.

Наверное. Если решусь. Потому что после всего, что она сделала для Джека, подойти и спросить, как она вообще там оказалась, мне было неловко.

У большого дома я решила перехватить что-нибудь съестное на кухне, налила в термос кофе и отправилась к вольерам.