Зима, любовь, экстрим и хаски

Джек и Лондон, а вместе с ними и Чук, немедленно требуют к себе внимания. Я смеюсь, почесывая собачьи животы, а Зоя напоминает:

– Пора их кормить, до старта мало времени.

– И вот-вот рассветет, – добавляю я.

На самом старте нас ждет Гарик. Он, в отличие от нас, не ночевал практически под открытым небом, а потому выглядит до безобразия бодрым.

Он бесцеремонно хватает Зою за руку и тащит к костру, делает несколько снимков, хмурится и задумчиво смотрит на меня.

Командует:

– Катюха! Смотри за собаками. Украду этих двоих на пять минут. Реально на пять. Даниил, сюда сейчас же! Будем снимать рассвет!

– Гарик, отвали! – бормочу я.

– Царевич, место! Раз! Два! Весь “Медвежий угол” ждет новые фото. Да что там “Медвежий угол”! Весь мир!

Зоя хмурится. Ночь в палатке не та ситуация, когда на утро готов к рекламной фотосессии. Но когда это останавливало Гарика?

И тогда я решаю все взять в свои руки.

– Быстрее отснимем, быстрее будем свободны, Зоя, – говорю я. – Иди ко мне. Вдвоем не так страшно.

На ней смешная шапка с помпонами-ушками, в которой Зоя выглядит совсем девчонкой. Девушка недовольно хмурил брови и снова кусает щеку.

– Смотри, какой красивый рассвет! – шепчу я и, обняв ее за шею, сталкиваю нас лбами. – Улыбнись мне, Зоя! Улыбнись новому дню!

Когда я касаюсь ее губ невесомым поцелуем, вокруг наступает тишина. Только торопливо, словно боясь не успеть, щелкает затвор камеры.

На месте Гарика я бы тоже торопился.

Солнце встает из-за деревьев, заливая лагерь по-весеннему теплым светом.

– С добрым утром! – говорю я, отпуская девушку.

– С добрым утром! – отвечает она.

Снова щелкает затвор. И тишину разрывает шквал аплодисментов, который тут же наполняется собачьим лаем.

– Снято! – говорит Гарик. И я вижу, как он довольно улыбается.

– Что это было? – спрашивает Зоя.

– А ты не догадываешься? – деланно удивляюсь я.

– Теперь об этом узнают все! – в ее голосе звучит отчаяние.

– Зоя, милая! А разве нам есть, что скрывать? – серьезно спрашиваю я.

– Дань, я… – Она замолкает и снова хмурится.

– Зоя, – прошу я. – Давай не будем выдумывать себе проблем. – Я хочу быть с тобой. И не хочу это ни от кого скрывать. Ни от отца, ни от Ремизова, ни от всего Петрозаводска.

– Дань, ты точно знаешь, что делаешь?

– Абсолютно! Сейчас нам нужно красиво дойти до финиша. И это главное, о чем тебе сейчас нужно думать.

Когда мы возвращаемся к упряжке, Лаки, недовольная отсутствием внимания к своей персоне, начинает лаять. Зоя опускается перед собакой на снег и шепчет ей на ухо что-то успокаивающее. Потом внимательно осматривает собак, амуницию и потяг. Проверяет тормоза и якорь. Стартует первая упряжка. За ней вторая. Мы привычно идем третьими.

– Ремизов не звонил? – спрашиваю я Катю.

– У меня телефон здесь не ловит. Но Гарик говорит, что ему тоже не звонил. Придем на стоянку, позвоню ему сама.

– Вперед! Лаки! Девочка! Вперед!

Зоя стартует резво. Я жду, пока еще две упряжки не исчезнут из виду и завожу мотор снегохода.

Раздается команда:

– Погнали!

И я срываюсь с места.

Глава восьмая

Зоя

Весь день солнце светило в глаза, максимально затрудняя движение упряжки. Оно было повсюду. По-весеннему яркое, оно отражалось миллиардами бликов от белоснежного наста и слепило до слез, до черных мушек перед глазами.

Но мы упорно шли вперед. Обойти первые две упряжки сразу же на старте мне не удалось. А потом стало уже не до скорости. Я искренне надеялась, что Лаки ориентируется на маршруте лучше меня, потому что сама я не видела ровным счетом ничего дальше собачьих ушей. Впрочем, торопиться не имело смысла, я отлично помнила, что скорость не играла в этом пробеге решающей роли, а потому просто крепко держалась за дугу, стараясь создавать как можно меньше проблем Лаки и ее команде. Сильвера я в этот раз поставила вторым, заменив на него немного флегматичную Беллу, которой вся эта история с пробегом немного поднадоела. Домоседка и любительница вкусняшек Белла с удовольствием уже вернулась бы домой, в “Медвежий угол”.

А погода была прекрасная. Несмотря на мороз, яркое солнце пекло как в марте, и я даже стянула маску, защищающую лицо от холода, подставив теплым лучам щеки. Нарты плавно скользили по снегу, собаки взяли уверенный ровный темп, и мне оставалось только наслаждаться поездкой и постараться не замерзнуть. Первую контрольную точку мы пролетели на неплохой скорости под бодрое улюлюканье Гарика. Я даже боялась себе представить, каким может получиться мое лицо на этих фотографиях. С другой стороны у меня не было причин не доверять Гарику. Все его фотографии принесли “Медвежьему углу” не только рекламу, но и реальный доход.