Зима, любовь, экстрим и хаски

Наверное, нужно было подняться наверх и вернуться на лыжню, но все, о чем я сейчас могла думать – это об острой боли в руке и о том, что мне уже не вернуться на маршрут ни сегодня, ни завтра. И это было именно то, чего добивался этот безумный парень. Я сама сошла с дистанции, упала по собственной глупости. Ведь я уже не первый раз падала за время пробега. В том, что меня найдут, я не сомневалась ни на мгновение. Зато страшно переживала за собак, которые остались одни. Справится ли с ними Даня, и кто отправится на мои поиски? Гарик? Скорее всего. Мне вдруг стало ужасно обидно, что все закончилось вот так. Я представила, как переполошится мама, когда узнает. И что скажет отец. С родителей мысли тут же перепрыгнули на Дениса Царевича и на то, что двух сломанных конечностей ему будет более, чем достаточно, чтобы забрать себе “Медвежий угол” окончательно, несмотря на отличный рейтинг и популярность.

Плечо болело, болело невыносимо. Я попыталась придержать его здоровой рукой и возобновить подъем, но вместо этого разрыдалась от собственной беспомощности. Снег обжигал незащищенное маской лицо. Заледеневшие пальцы давно окоченели и не слушались, когда я пыталась развязать шапку, чтобы натянуть под нее балаклаву. Но все это было ничто по сравнению с безумной тревогой за собак. Смогла ли Лаки вывести упряжку к контрольной точке? Выдержала ли Роуз безумный темп? Кто придет на помощь собакам, оставшимся без каюра? И подпустят ли они к себе чужаков?

Я лежала на склоне оврага, глотая горячие соленые слезы и умоляя себя собраться. В конце концов никто и не скрывал, что мир может быть слишком суров для девятнадцатилетней девчонки, возомнившей себя чересчур самостоятельной.

Нудно, и не думая затихать, ныло плечо. Я мысленно считала секунды, прикидывая время, необходимое Лаки, чтобы добраться до чек-поинта и поднять тревогу. Мне нужно было увидеть своих собак, чтобы знать наверняка, что с ними все в порядке. И в тот момент, когда нарастающая в руке боль почти перекрыла для меня все остальное, я услышала рев мотора. Со стороны ближайшей контрольной точки ко мне приближались снегоходы.

– Зоя! Зоя! – громко позвал Гарик и уточнил на всякий случай: – Живая?

– Вполне себе, – ответила я, но с места не двинулась.

– Почему подняться сама не можешь?

– Повредила плечо, – ответила я. – Болит. Но сейчас я справлюсь, раз вы меня нашли.

– Кажется, у кого-то становится традицией теряться в лесу? – раздался голос, который я совсем не ожидала услышать. Оказалось, что за эти пару дней я умудрилась абсолютно забыть про Ремизова. Оставила его где-то там, перед самым стартом, между Петрозаводском и “Медвежьим углом”. Но вместо простого и вежливого “привет”, я спросила:

– А где Даня?

Ответил мне Гарик:

– Даниил остался с собаками, Зоя. Больше они никого к себе не подпустили. Что все-таки случилось?

– Долго рассказывать, – тяжело вздохнув, произнесла я и тут же зашипела от боли. – И самое главное, вы мне вряд ли поверите.

– Мы постараемся. Но твое плечо, кажется, сейчас важнее. Свят, я спущусь туда, а ты будь готов принимать добычу.

– У меня есть потяг, – зачем-то сказала я.

Я всегда обматывала запасной потяг вместе со страховочным поясом вокруг талии на всякий случай.

– Это в корне меняет дело, – заметил Святослав. – Гарик, дуй вниз. Фиксируй руку, крепи потяг и кидай мне.

Спустился Гарик ко мне достаточно быстро несмотря на то, что сразу же провалился в снег почти по пояс, как только слез со снегохода.

Помог мне сесть удобнее, осторожно, но тщательно прощупал пострадавшую руку, а потом быстрыми уверенными движениями зафиксировал плечо тугой повязкой.

Сразу стало немного легче дышать. И вообще шевелиться.

С помощью Гарика я выбралась из оврага довольно быстро. Он протоптал отличную тропу и крепко держал меня на подъеме. Но стоило ему усадить меня на снегоход, как силы резко закончились. Спина практически не держала, а ноги стали ватными.

– Зоя, прием! – вдруг рявкнул Святослав, и я от испуга вздрогнула. – Ты почему притихла? Замерзла? Устала? Обезболивающее дать?

– Устала, – ответила я действительно немного заторможенно. Мысли путались, и кружилась голова.

– Это от боли, – сказал Ремизов. – И бледная ты, почти зеленая. Скорее всего вывих. – Сейчас едем на базу, возьмем документы, и я отвезу тебя в город в больницу. Зоя, ты меня слышишь?

– А собаки?

– Что собаки? – не понял Свят. – С ними Даниил и Катя.

– Мне нужно к Лаки. Мне нужно…

– Даня справится, Зоя, – ответил Гарик.

– Лаки не справится! Она будет психовать и…

Вместо ответа, Святослав подошел ко мне вплотную и сжал мое лицо в ладонях. Я всхлипнула, пытаясь сдержать слезы.

– Лаки умница, и с ней Царевич и стая, – сказал он. – А тебя нужно быстрее показать врачу. Если повезет, к вечеру вернемся на базу, и расскажешь всем, что же произошло.

– Вы все равно мне не поверите, – пробормотала я.

– А вдруг поверим? – усмехнулся Ремизов и щелкнул меня по носу. – Но сначала плечо. По коням!

– По коням, – поддержал Гарик, и мы тронулись.

И только тогда я поняла, что пятую упряжку я со старта так и не видела.

Глава девятая