Зима-матушка

Долго ли шли, коротко ли — не заметила Ленивица. Видела только деревья молчаливые, в снежные шубу укутанные, в снежные шапки одетые. Но вот вышла она следом за старушкой на поляну, залитую лунным светом — и Ленивица аж зажмурилась от сияния яркого: казалось, что вся полянка утопала в звёздочках сияющих. Посреди той полянки теремок стоял, весь льдом покрытый, а от того тоже блестел, как алмазной пылью обсыпанный. И окошки ярким огоньком светились, в домик приглашая. Залюбовалась Ленивица теремком, а старушка по тропке прочищенной к теремку подошла, дверь открыла, к себе девочку манит.

— Заходи, милая, располагайся, — сказала она с улыбкой доброй. — Будешь гостьей моей сегодня.

Вошла в теремок Ленивица и обомлела. Всё-всё в этом доме было изо льда сделано: и кровать, и стол, и даже печка, в которой голубоватым пламенем огонёк маячил. Оглядела себя девочка — а платок пуховый да мягкий, что ей плечи грел — из снежинок пушистых соткан.

— Да кто же ты, бабушка? — воскликнула Ленивица. — Что за терем у тебя странный? И как тут согреться-то можно? Всё же из льда и снега сделано!

— А ты, разве, не согрелась? — лукаво улыбнулась старушка.

— Согрелась, — признала Ленивица удивлённо.

— Потому что терем этот признал тебя. Я давно себе помощницу-преемницу ищу, да только всё неудачно. Те девицы, что замерзают в лесу, в тереме моём не отогреваются. А тебе — вишь? — и платок мой впору пришёлся, и румянец по щекам разбежался. И тепло тебе на ледяном полу моего теремка. Мороженого хочешь?

Удивилась предложению Ленивица. Кто же мороженое в стужу ледяную ест? А хозяйка-старушка уже откинула крышку погребца и достала из него блюдо, где горкой лежали брикеты белого лакомства. У девочки только слюнки потекли — так аппетитно мороженое выглядело. Присела она на табуретку хрустальную за стол ледяной — да и с радостью съела угощение.

— Вкусно тебе, деточка? — спрашивает старушка.

— Ох, вкусно, бабушка! — Ленивица ложку хрустальную со всех сторон облизала.

— У меня ещё окрошка есть. Будешь?

— Буду! — порадовалась Ленивица. Дома-то пообедать не успела, а в лесу намёрзлась так, что проголодалась как следует. И холодненькая окрошка как раз весь голод и утолила. Да и переживания притупила. А хозяйка с доброй улыбкой за гостьей смотрела да нарадоваться не могла, как хорошо та кушает.

— Дак кто же ты, бабушка? — повторила свой вопрос Ленивица.

— Зовут меня Зимой-матушкой, — старушка пристально посмотрела на Ленивицу: не испугается ли?

А Ленивица удивилась только.

— Зимой? Так это ты морозы да снега насылаешь? Все деревья убиваешь? Всех птиц выгоняешь?

— Нет-нет! — обиженно возразила Зима-матушка. — Я порядок навожу, да за режимом слежу. Чтобы в тёплые страны вовремя улетели, чтобы спать легли как положено, чтобы одеяло у всех тёплое было. Вот, смотри.

Она откинула пышную снежную перину с кровати, что в углу горницы стояла, и Ленивица увидела, как там тесно жмутся друг к другу тоненькие стебельки молодой зелёной травки.

— Маленькие они ещё, рано наружу выпускать. Пусть нальются силой и тогда откину я перины, что настелила, да отпущу все травы и цветы в рост. Пойдём-ка!

Зима-матушка поманила гостью на второй этаж своего терема. Ледяные перила не морозили ладошки Ленивицы, а лишь приятно холодили. В светлице верхней хозяйка теремка сняла перину с постельки, окошко распахнула да на подоконник её вывесила.

— На! Выбей-ка перину как следует! — протянула она крепкую ветку гостье. Ленивица послушно ударила веткой по перине — из той тут же полетели-посыпались перья. Девочка в окошко выглянула — а то не перья были, а снежинки. И чем больше она по перине стучала, тем сильнее снегопад сыпался. А Зима-матушка только посмеивалась за спиной гостьи своей.

— А теперь вон ту метёлку возьми, — показала она пальцем в угол светлицы.

Ленивица послушно потопала за метёлкой и начала пол подметать, собирая рассыпавшиеся снежинки-перья. А за окошком метель-пурга кружиться начала. Ленивице уж и смешно стало: то быстрее метёт, то медленнее — и снег по сугробам пляшет то сильнее, то тише. Старушка-Зима лишь хохочет.

А потом тряпочку дала гостье своей, чтобы та окошки хрустальные протёрла. Ленивица уже и во вкус вошла: стеклышки протирает, да на улицу поглядывает. А там тучи-облака с небес уходят, звёзды открывая. И тихо так стало! Только морозец потрескивает.

Ленивица прибралась в светлице, метёлку на место поставила, перину на постель положила, тряпочку на крючок повесила и спросила:

— Тебе надо было Рукодельницу зазывать. Вот она бы и перины тебе взбила быстро-быстро, и окна бы промыла за минутку, и подмела бы весь теремок на раз-два… Я-то так не умею.

— Да видела я твою сестрицу, — отмахнулась старушка. — Сидит под ёлкой, глазами хлоп-хлоп. И мёрзнет, а не признаётся. А ты вот сразу правду сказала. И про то, что не умеешь ничего — тоже призналась. Люблю честность! Да и куда торопиться-то?! Поспешишь — людей насмешишь!.. Ну что, останешься у меня жить?