Зима. Согрей мое сердце

Дима закрывает глаза и вздрагивает от хлопка двери. Сбежала. Бросится за ней? А что сказать? Что ему не нужна ни одна из его «заек» с тех пор, как Ксю приехала в город? Что он и думать не может ни о ком другом? Нет. Это плохая идея.

Он разворачивается и бредет обратно к караоке, чтобы забрать байк. Проходя мимо скамейки, где они с Ксюшей сидели совсем недавно и где она поцеловала его, невольно тормозит. Поцелуй… Теперь уже их было два. И оба, когда Ксю была не в себе. Она даже не вспомнит.

Зато Зимин помнит прекрасно. С ней это всегда что-то невероятное. Головокружительное и сладкое. Но нельзя дать этим чувствам взять верх. Он не может себе позволить испортить ей жизнь. Ксюша уже достаточно натерпелась.

Дверь в квартиру оказывается открытой, и Дима про себя ругает свою маленькую соседку. Она не могла знать, что он вернется так быстро. Совсем страх потеряла? В гостиной горит свет, и Зимин твердо шагает в комнату, чтобы отругать Ксю, но застывает на пороге.

Влажные волосы, из одежды одно полотенце. В руке сжимает его рубашку и медленно поворачивается к нему лицом. В голубых глазах за дымкой помутнения читается грусть, а розовая нижняя губа подрагивает.

– Зачем тебе моя рубашка? – спрашивает Дима, делая крошечный шаг вперед.

– Хотела надеть ее.

– Зачем?

– Не знаю, – тихо отвечает Ксю, и крошечная слезинка скатывается по щеке.

Дима пересекает комнату и подходит к хрупкой малышке, что трясется по его взглядом. Перед ней нельзя устоять. Он забирает рубашку из холодной руки и держит перед собой, расправив. Ксюша несмело продевает руки в рукава, а Зимин практически обнимает ее застегивая пуговицы на спине.

– Дубль два? – говорит Ксю, упираясь лбом в его плечо.

– Не совсем. Кое чего не хватает, – хрипло говорит Дима, чувствуя усиливающуюся дрожь в руках.

– Чего?

Справившись с последней пуговицей, Дима отстаняется, и полотенце падает на пол. Перед ним его «девочка с глазами из самого синего льда», но он отчего-то кажется совсем не холодным. Живое воплощение мечты. Конечно он может воспользоваться ее состоянием еще раз и снова украсть поцелуй, но… Она такого не заслуживает.

– Песен Лободы, – легкая улыбка появляется у него на губах.

– Сегодня я уже напелась.

– Тогда пора спать, – Дима подталкивает Ксю к дивану, стараясь не обращать внимания на то, как соблазнительно она выглядит в его рубашке.

Это непросто. Под белой тонкой тканью просвечивается нежное женское тело. Грудь, бедра. Это адское испытание, но Зимин ни за что не отказался бы от него. Он осторожно помогает Ксю улечься и накрывает ее одеялом.

– Полежи со мной, – Ксюша хлопает ресницами и смотрит невыносимо печально.

Как ей отказать? Невозможно.

– Конечно, – Дима выключает свет и снимает футболку. – Сладких снов, – укладывается на свою половину дивана.

– И тебе, – шепчет Ксюша и наконец закрывает глаза, только вот пытка не прекращается.

Видеть перед собой то, что желаешь больше всего, но не можешь получить худшее, что может случится. Но незаметно для самого себя Дима засыпает, уплывая в безмятежность. И сон впервые за долгое время спокойный и чистый без каких либо дополнительных препаратов.

Глава 8

Увидеть Зимина утром дома – настоящее чудо. Еще и мирно спящим. Ровное дыхание. Спокойное лицо. Несколько минут после пробуждения просто любуюсь им, пока телефон не прерывает мое занимательное занятие. И кому я понадобилась?

Как можно быстрее, перебираюсь через Диму. Изо всех сил стараюсь не рухнуть на пол, потому что ноги у руки слушаются с трудом. Что ж, погуляли мы хорошо. Добраюсь до рюкзака и по счастливой случайности первое, что удается выудить из него, это телефон. Жму на боковую кнопку, чтобы выключить звук, и кошусь на Димку. Фух. Кажется, не разбудила.

Перевожу взгляд на дисплей и не доверяя собственным глазам с первого раза перечитываю имя звонящего. «Алексей». Ему-то что нужно в воскресенье?

– Алло, – тихо отвечаю на звонок, закрывая за собой дверь гостиной, и направляюсь на кухню.

– Привет, Ксюша. Я тебя разбудил? – виноватым тоном спрашивает начальник.

Мытищи, заметив меня, бросается к своим тарелкам и недовольно мявкает. Я уже даже разбираюсь в его обращениях. Например, это значит: «Сколько можно ждать мои королевские яства, холоп?» Вот еще бездонная пропасть, а не кот. Всегда голодный.

– Эм-м-м… Нет, – достаю из холодильника банку с кошачьей едой, придерживая телефон плечом. – Что вы… То есть, что ты хотел?

– Ты говорила, что недалеко живешь, и мне нужно, чтобы ты зашла на работу ненадолго. Я тут поправил ваш с Женей план. Хочу, чтобы ты посмотрела.

– А это не может подождать до понедельника? – спрашиваю неуверенно, глядя, как Мытька с аппетитом уплетает свой поздний завтрак.

– В понедельник меня не будет, поэтому…

Что я несу? Алексей не стал бы вызывать меня просто так. Спросонья совсем ничего не соображаю.

– Да. Хорошо. Я буду в течении получаса. Подойдет?

– Конечно. До встречи.