Зима в Эдеме (пер. О. Колесникова)

Другие женщины. Эти слова сразили Керрика, и он опустил оружие. Других женщин для него не существовало; только Армун. А она была мертва. И Херилака нельзя было в этом обвинять. Это была его собственная вина, только его. Если бы он тогда вернулся, она была бы сейчас жива. Все кончено. Больше не о чем было говорить.

– Ты хочешь поговорить о смертельных стрелах, – сказал Керрик. Его голос был равнодушным. – Что с ними?

– Они умерли, все до одной. Во всем виноват зимний холод. Даже многие из тех, которых мы старались держать в тепле, умерли в первую зиму, другие умерли до наступления этой весны. Теперь мы должны идти и охотиться на земле мургу, потому что на севере – никакой охоты. Нам нужно как можно больше смертельных стрел. Они нужны саммадам, чтобы жить. Ты поделишься с нами?

– Да, их здесь много – подрастают молодые. А где саммады?

– На севере, с мастодонами на пляже, ждут. Половина охотников осталась там охранять их, остальные ждут в лесу. Я пришел один. Мне казалось, что ты убьешь меня, и я не хотел, чтобы это видели другие.

– Ты был прав. Но я не дам тебе смертельных стрел, чтобы охотиться на равнинах.

– Что? – Херилак в гневе потряс копьем. – Ты откажешь мне, откажешь саммадам? Ты мог бы отнять у меня жизнь, если бы захотел. Я бы отдал ее – за саммады – и теперь ты мне отказываешь?

Не осознавая того, что делает, он приподнял копье. Керрик указал на него, холодно улыбаясь:

– Тану не убивает тану, но ты поднял свое копье.

Он подождал, пока Херилак не переборол свой гнев и не опустил копье, и тогда снова продолжил:

– Я сказал, что для охоты на равнинах я не дам смертельных стрел. Городу угрожает опасность, и охотники должны его защищать. Здесь саску. Так как они когда-то помогли тану, то теперь я прошу тану помочь саску. Останьтесь и помогите им. Смертельных стрел хватит на всех.

– Это не мне решать. Со мной пришли другие саммадары, и все они в своих саммадах.

– Приведи их сюда. Нужно вынести решение.

Херилак нахмурился, но выбора у него не было. Он развернулся на месте и отправился, даже не посмотрев в сторону Саноне, когда проходил мимо.

– Что-то случилось? – спросил Саноне.

– Случилось? Умерла Армун.

Но Керрик все еще не мог в это поверить. Он с большим трудом ответил Саноне:

– Сюда сейчас придут саммадары тану. Я сказал им, что, если они хотят заполучить хесотсаны, они должны остаться в городе. Они должны привести сюда саммады. Мы объединимся и будем друг друга защищать – другого выхода нет.

Да, другого выхода не было. Саммадары говорили долго и сердито, всасывая в себя из трубок дым и затем выпуская его. Они должны были принять решение, чтобы остаться: другого выбора у них не было. Керрик не принимал участия в этой дискуссии, не обращал внимания на их недовольные взгляды, когда Херилак говорил им о его ультиматуме. Его нисколько не интересовали их чувства и эмоции. Тану и саску должны остаться здесь и покинуть это место только в том случае, если их вытеснят оттуда. Сквозь пелену тревожных мыслей он разглядел стоящего перед ним охотника. В следующую минуту он понял, что это был Ортнар. Когда он увидел его, то помахал ему рукой, чтобы он подошел поближе.

– Вот, садись сюда, в тень, рядом со мной, и расскажи мне об Армун.

– Но ты уже говорил о ней с Херилаком.

– Он сказал мне, что он приказал ей остаться в лагере и чтобы ей никто не помогал. Однако ей на помощь пришел ты. В чем дело?

Ортнар не был счастлив. Он говорил шепотом, голова его была опущена, длинные волосы закрывали лицо.

– То, что произошло, раздвоило меня, Керрик, и сейчас раздваивает. Херилак был саммадаром, мы остались только двое от целого саммада, который уничтожили мургу. И эту цепь, которой мы связаны, тяжело разорвав. Когда Херилак приказал, чтобы никто не помогал Армун, я послушался, потому что это было правильное решение. Путь был долгим и опасным. Однако, когда она попросила помочь ей, я почувствовал, что и она была права. Это потянуло меня в другую сторону, и по своей глупости я помог ей только наполовину. А мне следовало бы помочь ей во всем, о чем она просила. Мне надо было отдать ей все, пойти вместе с ней; теперь я это понимаю. Я указал ей путь и дал хесотсан. Но я помог только наполовину.

– Другие совсем ничего ей не дали, Ортнар. Ты был ее единственным другом.

– Я рассказал Херилаку о том, что я сделал. Он сильным ударом свалил меня с ног, и я, как мертвый, лежал два дня – об этом мне рассказали. Вот куда он меня ударил, когда рассердился. – Ортнар пальцами дотронулся до макушки, нащупывая шрам. – Я больше не в его саммаде; с тех пор он со мной не разговаривает.

Он замолчал и посмотрел на Керрика. Потом, до того, как смог заговорить Керрик, он продолжил: