Зима в Эдеме (пер. О. Колесникова)

Ефенаббу кахалаббу хенефенсат сатханапте.

Жизнь – это противовес смерти, так же как море – противовес неба. Если уничтожают жизнь, это значит, уничтожают самих себя.

(Так сказала Угуненапса.)

Энге сплела из широких пальмовых листьев для себя укрытие, затем закрепила его между стволами деревьев, чтобы защитить себя ночью от штормовых ветров. Начался сезон дождей здесь, на побережье Энтобана, и земля под деревьями никогда не просыхала. Чтобы избежать сырости, она сделала настил из веток и теперь сидела на них, глядя в наполненную солнцем даль. Огромные разноцветные стрекозы, каждая длиной в руку, носились в воздухе перед ней – однако на них она не обращала внимания. Вместо этого она была поглощена собой, своими воспоминаниями о словах Угуненапсы, которые, несмотря на свою простоту, содержали глубокий смысл. В выдолбленной тыкве она хранила воду, которую набрала из ближайшего ручья; еще у нее была еда, которую принесли из города ее фарги. Больше ей ничего не нужно было. Она была благодарна этой возможности, что ее размышлений не прерывали. Дни стояли теплые, и не о чем было больше просить. Внутренний голос настолько овладел ее вниманием, что она не заметила, как из леса вышли Эфен и Сатсат и направились к ней. Только когда они уже стояли перед ней и их тела закрывали ярко-голубое небо, тогда она узнала их.

– Вы здесь, – сказала она, знаками больших пальцев показывая, что она желает их видеть.

– Мы принесли тебе свежего мяса, Энге, – сказала Сатсат. – То, которое лежало рядом с тобой, испортилось из-за жары.

Энге одним глазом посмотрела вниз;

– Да, так оно и есть. Я не заметила.

– Ты не только не заметила, но даже ничего не съела. Ты похудела: можно даже разглядеть твой скелет, все кости выступают из-под кожи. Есть – это значит жить.

– Я вкушала слова Угуненапсы, живую жизнь нескончаемой красоты. Но вы правы: телу тоже нужна жизнь. Расскажите мне о городе. – Она ела холодное мягкое мясо и внимательно слушала их.

– Как ты нам и говорила, мы смешались с фарги и прошлись по городу, увидели жизнь Йебейска. Через амбесед течет ручей, который пересекают множество золотых мостов, а фарги толпами собираются в амбеседе. Богатые поля, животных не счесть, в гавани – урукето – видимо-невидимо. Теплое солнце, город восторгов.

– А что вы скажете о Дочерях Жизни? Из них есть кто-нибудь в городе?

Эфен оперлась на хвост, как это сделала Сатсат, выражая этим беспокойство и неудачу.

– Сначала я расскажу о дневных событиях, чтобы таким образом объяснить события, произошедшие ночью. Дочери здесь есть, мы видели их, но не смогли поговорить с ними. Они работают в садах; сидят там, как пленники, за высокой стеной ядовитых шипов. Каждый день они приносят фрукты зверям к выходу, но уйти не могут. Фрукты забирают, а на их место кладут мясо. Там большая охрана. Мы спросили и в ответ услышали только, что внутри находятся Дочери Смерти. Больше никаких других вопросов нам не разрешили задавать и велели немедленно уходить. Когда Омал услышала это, она дотронулась до наших больших пальцев и сказала нам, чтобы это послание мы передали тебе. От них не должны скрывать правду Угуненапсы – правду ее учения, которую мы получили. Она сказала, что ты все поймешь. Потом она пошла дальше и обратилась к страже, которая побила ее и свалила на землю, а потом заперла ее вместе с другими.

Энге пришла в ужас при одной мысли о насилии, совершенном во имя жизни, но в то же время жестами выразила одобрение.

– Омал – самая сильная из нас, и она поступила так, как я бы поступила тоже, если бы обладала ее силой.

– Твоя сила-это сила, которая поддерживает всех нас, Энге. Она знала твою волю, знала, что ты пошла бы.

Поэтому она отправилась к тебе, поэтому ты не одна, кто попал в эту западню. Ты должна быть свободной, чтобы проповедовать слова Угуненапсы.

– И я, и Омал – будем освобождены. Расскажи мне об эйстаа.

– Ее очень любят и уважают, – сказала Сатсат. – Все, если это необходимо, могут прийти к ней в амбесед.

– Да, это необходимо, – сказала Энге, счищая куски мяса вокруг рта. – В дни мира я думала о словах Угуненапсы и как их смысл соотнести с нашей жизнью. Я подумала, как было бы хорошо, если бы ее учение можно было довести до сведений всех, и ответ был бы самым простым. Я спрашиваю: почему нас ненавидят и боятся? Я отвечаю на вопрос: потому что наши убеждения рассматриваются как угроза правлению эйстайи и преемственности власти, переходящей от нее ко всему городу. В ее власти находятся жизнь и смерть, и когда ее лишают власти смерти, она чувствует, как ее власть уходит. Поэтому вот что я должна сделать. Я должна поговорить с эйстаа и раскрыть ей правду слов Угуненапсы. Когда она поймет их, она станет Дочерью Жизни и обнаружит, что ее власть не ослабляется, а усиливается. Это мне надо сделать.