Зима в горах

— Стойте, не говорите мне больше ничего, я попробую догадаться: все это скоро перейдет в руки правительства. Управляющий автобусной компанией «Дженерал» выбросился из окна своей конторы на пятнадцатом этаже. Проездные билеты на автобусы будут продаваться только в почтовых отделениях, и всякая попытка использовать автобус в целях личной наживы будет караться каторжными работами на Гибридских островах.

— Очень остроумно, — сказал Дик Шарп, презрительно покачивая головой. — Очень остроумно, и, черт побери, почти правильно. Поглядите на этих молодцов: как они распетушились оттого, что получили обратно эти свои дурацкие автобусы! Ну так вот: меньше чем через год им снова придется их продать, хотят они того или нет. Все автобусы национализируют. Всё попадет в одни руки, и всякой конкуренции будет положен конец.

— А я полагал, что это каждому давно известно.

— Да, это носилось в воздухе уже давно, — сказал Дик Шарп. — Но сейчас правительство так часто вмешивается решительно во все — что-то поощряет, что-то запрещает, и тут же делает наоборот, — что никто уже ни во что не верит, пока сам не убедится. Так вот я убедился. Я осведомлен. У меня есть связи, и через них я слежу.

— Ну понятно, — сказал Роджер. — У вас есть связи. Как это я забыл…

— И когда вы узнаете, кого я имею в виду, вас это может очень удивить, — сказал Дик Шарп. — Я плачу им хорошие деньги за то, чтобы они держали меня в курсе дел. Я плачу неплохое жалованье этим моим консультантам, и у меня их не так мало. На карманные расходы, понимаете? Сто-двести фунтов в квартал. Но если проходит квартал, и я не получаю нужной информации, выплата прекращается.

Только тут Роджер заметил, что Дик Шарп слегка пьян. Он находился на той стадии опьянения, когда реальность и мечты начинают сплавляться воедино в парах алкоголя. Может быть, все эти россказни о платных консультантах — просто выдумка? Это лишь то, чего он мечтает достичь, когда станет по-настоящему крупным воротилой?

— Вы, кажется, не верите мне? — сказал Дик Шарп. Лицо его приняло обиженное выражение, как часто бывает у захмелевших людей. — Я понимаю, что вам очень хочется думать, будто вы одержали великую победу, будто вы сбили меня с ног. Так вот, имейте в виду: я не даю сбивать себя с ног. Я это вам докажу, не сходя с места. — Он внезапно вцепился двумя пальцами — большим и указательным — в рукав Роджера. — Пойдемте вон туда. Там есть один знакомый вам человек. Можете спросить его.

— Знакомый мне? — переспросил Роджер.

Он поглядел в сторону входной двери, где расположилась пришедшая вместе с Диком Шарпом кучка людей. Там появился небольшой столик, и на нем выстроилась дюжина бутылок шампанского. Молодой Седрик, которого Роджер уже видел однажды в обществе Дика Шарпа, стоял, склонившись над бутылками, изучая наклейки. Тяжеловесная красавица блондинка, жена Дика Шарпа, стояла к Роджеру в профиль и, запрокинув голову, пила шампанское. Позади них Роджер увидел потное лицо Дональда Фишера. Затиснув в угол канадца Андре, он, по-видимому, яростно его обрабатывал. Vive l’opportunisme[61]! Неподалеку от Дональда Фишера, лицом к нему и спиной к Роджеру, стоял еще один мужчина; посадка его головы, линия плеч, затылка показались Роджеру знакомыми. Ну конечно же, это был Джеральд Туайфорд!

Что ему тут надо? Пришел, чтобы снова мучить Дженни? Хочет испоганить им час их торжества? Роджер окинул взглядом зал. Дженни пока что была в безопасности — в самом дальнем углу, — и Марио что-то говорил ей, обрушивая на нее каскад убеждающих жестов. Она, казалось, не заметила Туайфорда; ее внимание было целиком поглощено Марио. Может быть, еще все обойдется. В общем-то, Роджеру было решительно наплевать на то, что Туайфорд притащился сюда. Он чувствовал себя большим, добрым — великодушным великаном, празднующим победу.

Дик Шарп настойчиво увлекал Роджера туда, где стоял Туайфорд. Они прошли мимо миссис Дик Шарп, которая не удостоила Роджера даже взглядом, и мимо Седрика, который поглядел на Роджера и торопливо отвел глаза.

— Мне кажется, вы знакомы с этим господином, мистер Туайфорд, — сказал Дик Шарп, подталкивая вперед Роджера.

Голос его звучал небрежно, лицо было бесстрастно, но Роджер сразу увидел, что сводил он их друг с другом не без злого умысла. Конечно, он не мог не слышать сплетен. Вполне возможно, что ему хотелось стравить их, разжечь скандал, чтобы испортить вечер.

Но Туайфорд поглядел на Роджера равнодушно, почти сонно. И произнес только:

— Да, я его знаю.

— Я хочу, чтобы вы подтвердили то, что я все время пытаюсь ему втолковать, — с пьяным упрямством продолжал Дик Шарн. — Мне он не верит. Он все еще думает, что у них и вправду есть причина для веселья.

— Для веселья? — повторил Туайфорд и пожал плечами. — Так ведь они же лягушки под плугом. Плуг на минуту приостановился перед тем, как изменить направление. Уж не потому ли они веселятся?