Зима в горах

Роджер заехал к обеим женщинам в тот же день. Когда они ехали наверх, с рейсом в десять тридцать, он попросил Гэрета остановить на минуту автобус, добежал до дома миссис Арвел Джонс и постучал. Никто не откликнулся, и он бросился к домику миссис Йоло Джонс, а Гэрет ждал его в автобусе, не выключая тихо урчавшего мотора. На двери миссис Йоло Джонс был не только электрический звонок, но и молоточек. Роджер нажал на звонок и одновременно ударил в дверь молоточком, показывая тем самым, что спешит. Но никто не появился. Он предпринял новую попытку в четыре часа, когда они ехали в Лланкрвис, и в пять часов, когда они спускались в город. И оба раза ни тут, ни там никто не откликнулся. После этого он решил не просить Гэрета останавливать автобус. Он дождался, когда они приехали рейсом в пять сорок пять наверх, и затем из Лланкрвиса спустился в поселок, где жили обе женщины. Обычно в перерыве между рейсом в шесть десять, когда они приезжали наверх, и семичасовым, когда они снова ехали вниз, он отправлялся домой, немного перекусить. Но на сей раз он употребил этот час на то, чтобы посетить миссис Арвел Джонс и миссис Йоло Джонс. У него в кармане лежала копия отпечатанного на машинке текста их заявления — он рассчитывал получить обе их подписи и покончить с этим делом. Но ему снова не повезло. Когда он подходил к дому миссис Арвел Джонс, у него создалось впечатление, что там сидит большая семья: звенела посуда, что-то грохотало — то ли радио, то ли телевизор. Но к двери долгое время никто не подходил; наконец ее приоткрыл мальчик с блестящими недобрыми глазами и сказал: «Дома никого нет». Роджер только хотел спросить его, что это значит — никого нет, но мальчик резко захлопнул дверь. Роджер снова постучал, однако никто к нему не вышел. Интересно, имеет ли он право открыть дверь и войти, а потом спросить миссис Арвел Джонс. Он подергал за ручку. Дверь была заперта. Он продолжал стоять на крыльце. Возможно, мальчик хотел сказать, что дома только дети, а родителей еще нет. Мальчишка произвел на Роджера впечатление ехидного лгунишки, которому нельзя верить. Но может быть, его научили так отвечать, если в отсутствие отца и матери заглянет кто-нибудь посторонний, будь то сосед или торговец. Едва ли, конечно, и все-таки Роджер не мог быть абсолютно уверен, что это не так. Вздохнув, он решил попытать счастья позже, а сейчас направился к миссис Йоло Джонс. Он прошел по улице до домика миссис Йоло Джонс, постучал, подождал несколько минут, позвонил, снова постучал и снова позвонил, пока не уверился, что обитателей либо нет дома, либо они решили не подходить к двери. Тогда, голодный и усталый, он отправился к себе наверх, едва поспел к семичасовому рейсу и с чувством досады и ощущением пустоты в желудке покатил вниз.

В тот вечер, безмерно устав, он решил не гоняться больше за этими бабами, но назавтра предпринять более решительные шаги. Когда автобус десятичасовым рейсом возвращался в горы, Роджер сошел с него в поселке, где жили обе женщины. Плата за проезд к тому времени была уже собрана; он положил кожаную сумку возле Гэрета и сказал:

— До завтра.

Гэрет кивнул.

Роджер сошел со ступенек и постоял на тротуаре, пока автобус не исчез в темноте. Затем он направился к домику миссис Арвел Джонс. Там явно было достаточно людей, чтобы ответить на стук. Наверху светилось окно, а внизу, хотя и было темно, но, судя по долетавшим на улицу звукам, там смотрели телевизор. Роджер постучал в дверь. Последовала долгая пауза — он мог поклясться, что все это время кто-то из дома наблюдал за ним. Затем дверь открылась, на этот раз перед ним стояла небрежно одетая и нечесаная девица. Лицо у нее было явно немытое, хотя она и попыталась скрыть это под слоем косметики.

— Мамка уже спит, — выпалила она, уставившись на Роджера.

— А откуда ты знаешь, что я хотел видеть именно твою маму? — спросил он.

Она постояла с минуту молча, крепко вцепившись в ручку двери, потом повторила: «Мамка уже спит». — И захлопнула перед его носом дверь.

Роджер сдержался. Если эта женщина по каким-либо соображениям не желает впускать его в дом, тут уж ничего не поделаешь. Он станет теперь подстерегать ее из автобуса, когда они будут проезжать через поселок, и, если увидит на улице, выскочит на ходу. А пока оставалась миссис Йоло Джонс. Он двинулся дальше. Да, у нее светилось окно. Миссис Йоло Джонс была более стройной и менее бледной из двоих. Она производила впечатление чуточку более интеллигентной, а кроме того, не казалась обремененной многочисленным и дурно воспитанным потомством. Вспомнив все это, он преисполнился большей надежды и постучал вежливо и скромно.

На этот раз дверь сразу же открылась — перед Роджером стоял сухонький человечек в темном костюме, похожий на деревенского дьякона.

— Что вам угодно? — спросил или, вернее, пролаял, этот человечек. Голос у него был высокий и звонкий, и он говорил, словно выплевывая слова.

— Не могу ли я видеть миссис Йоло Джонс, — сказал Роджер. — Речь идет…