Зима в горах

Тропинка, словно червь, ползла по крутому склону. Она осторожно заворачивала, пока не вывела их к обрыву; внизу под ними лежала долина, где росли маленькие сучковатые дубы. Деревья стояли почти голые, лишь отдельные ветви были еще одеты бурой листвой. Из буро-серых зарослей то тут, то там вздымались к небу островерхие скалы. И над всем этим мягкой пеленою стлался туман. От такой красоты у Роджера захватило дух, хотелось громко выразить свой восторг, но таинственность пейзажа принуждала к молчанию. Здесь было царство друидов.

Роджер никак не мог понять, зачем Райаннон привела его сюда; но тут он заметил, что она стоит и выжидающе смотрит на него. Он не обнаружил пока ничего, что требовало бы какой-то реакции с его стороны, если не считать волшебства долины, раскинувшейся у их ног, а Райаннон, конечно, привела его сюда не затем, чтобы любоваться красивым видом. Неподалеку от них стояла маленькая заброшенная часовня, которую он заметил еще раньше, во время своих одиноких прогулок по горам. Ее окружала кирпичная ограда с железными крестами и чугунной кованой калиткой. Ограда, кресты и калитка были в хорошем состоянии. Что ж до часовни, то он ни разу по-настоящему не рассматривал ее.

— Ну и что же дальше? — спросил он.

Вместо ответа она щелкнула засовом калитки. Роджер поднялся следом за ней на две ступеньки и вошел в крошечный мощеный дворик, существовавший лишь для того, чтобы часовня, будучи храмом, не стояла на голой земле. Дворик был выложен каменными плитами, хоть и сильно потрескавшимися, но плотно пригнанными друг к другу. Райаннон, шедшая впереди, завернула за угол часовни. Роджер не сразу последовал за ней, а остановился и заглянул в затянутое паутиной окно. Внутри был большой голый зал, где раньше, очевидно, стояли скамьи и кафедра, а в противоположном конце виднелась дверь, которая, должно быть, вела в заваленную церковной утварью ризницу. Сейчас там, где раньше молились, все было расчищено, прибрано и выглядело, как жилое помещение. У стены стояла большая широкая кушетка; пузатая чугунная печка с длинной трубой, возможно, находилась здесь еще в те времена, когда часовня была часовней, тем не менее она придавала залу вид студии на Монмартре. У дальней стены, там, где было меньше сырости, стояло несколько холстов в подрамниках.

— Ей-богу, да ведь тут студия! — пробормотал он, чувствуя, как в нем нарастает волнение.

В эту минуту Райаннон появилась из-за угла, огорченно покачивая головой.

— Не могу найти.

— Что?

— Ключ. Я думала, они его где-нибудь тут оставили.

— Кто?

— Да люди, глупенький! — Она приподнялась на цыпочки, чтобы заглянуть в окно. — Впрочем, что толку смотреть, если мы не можем туда проникнуть.

Ему понравилось это «мы».

— Но кому это принадлежит? И чьи тут полотна?

— Одной фрейлейн. — Райаннон издала короткий смешок. — Она сейчас в Марокко.

Роджер выждал, потом спросил:

— И это все, что вы мне скажете?

— Сейчас — да. — Она намеренно злила его. — Раз мы не можем проникнуть туда, нет смысла вдаваться в подробности.

— Проникнуть туда? — переспросил Роджер. — И в этом вся проблема?

— В этом первая часть проблемы.

Роджер мгновенно принял решение. Он быстро обошел здание, проверяя, не стеклянная ли сзади дверь. Но нет, задняя дверь оказалась из прочного дерева. Значит, придется воспользоваться одним из окон. Он обошел часовню с той стороны, которая не видна была с дороги, и, подтянувшись, залез на выступ окна. Вот тут можно кое-что сделать. Верхняя половина окна была достаточно широкой, чтобы в нее мог пролезть не слишком полный человек; Роджер увидел шпингалет, от которого его отделяло обычное стекло в свинцовой раме. Действуя быстро и решительно, не давая себе времени на раздумья, которые потом оправдали бы его бездействие, он спрыгнул на землю, поискал подходящий камень, нашел и снова залез на выступ.

Два-три удара острым концом камня — и в раме образовалось пустое пространство, так что он мог просунуть внутрь руку. Роджер опустил шпингалет, и окно распахнулось наружу. Он услышал шаги Райаннон, огибавшей здание, и, не желая предстать перед ней в отнюдь не выгодном виде, когда ноги его будут болтаться в воздухе, просунул голову и плечи в образовавшееся отверстие, раза два-три оттолкнулся изо всей силы ногами и упал на руки на подоконник, по дороге больно ударившись коленями о металлическую раму. Секунду помедлив, чтобы прийти в себя, он еще раз напряг мышцы ног и приземлился на деревянном полу среди пыли и разбитого стекла. Он сразу вскочил, похлопал друг о дружку ладонями — никаких порезов, даже никаких серьезных ссадин — и решительно направился к главному входу в часовню. Дверь он открыл без труда: как оказалось, в нее был вделан современный французский замок, который явно смазывали и держали в порядке. Затем Роджер выглянул в сгустившийся туман и тихо позвал:

— Райаннон! Входите в мои владения!

Она появилась из-за угла часовни.

— Быстро сработано. А я-то рассчитывала увидеть, как вы будете пролезать в окно.