Зима в горах

Найти мотороллер было первой задачей Роджера, и он еще быстрее пошел вниз по узкой дорожке, вытоптанной ногами овец и фермеров. Второй его задачей было найти владелицу мотороллера, но ее нигде не было видно. Тут он не без досады вспомнил, что мотороллер снабжен хитрым-предохранителем от воров, намертво замыкавшим переднее колесо, и снять колесо с предохранителя можно лишь с помощью ключа. Словом, Беверли обладала не только моральным правом на мотороллер, но и практически одна она могла запустить его. Куда же, черт бы ее побрал, подевалась эта глупая девчонка?

Новый порыв ветра с дождем обрушился на Роджера, и он кожей почувствовал ледяное прикосновение воды. Куртка, брюки — все промокло насквозь. Волосы намокли и слиплись; право же, пора отказаться от этой дурацкой привычки в любую погоду ходить с непокрытой соловой. Он заспешил еще больше, хлюпая по раскисшей под неумолимым дождем земле.

Вот и мотороллер. Эх, сейчас открыть бы краник бензопровода, подкачать бензин в карбюратор, нажать ногой на стартер и завести мотор, но чертов предохранитель сводил на нет все эти намерения. Переднее колесо было поставлено почти под прямым углом и замкнуто. Роджеру показалось, будто его накрыло волной, когда он нагнулся, чтобы посмотреть, нельзя ли что-нибудь сделать; в приступе раздражения он принялся дергать и трясти машину. Да где же эта Беверли? Он выпрямился и оглядел затянутый дождем горизонт. Может, с ней что-нибудь случилось? Может, она лежит с переломанным позвоночником в каком-нибудь глубоком овраге и стонет, а нелюбопытные овцы тупо смотрят на нее? Но почему-то он этому не верил. Не из тех она, с кем может произойти беда; стоит ей поманить пальчиком — и жизнь сама все принесет к ее ногам.

Теперь Роджер уже совсем промок и замерз, ему стало не до раздумий. Собственно, оставалось решить лишь один вопрос: дожидаться ли здесь Беверли или же идти пешком вниз. До прибрежного шоссе отсюда не больше двух-трех миль под гору, а по дороге есть еще поселок, где, возможно, сыщется пивная, а возможно, и нет. Хотя местные власти не отличались религиозностью, однако Роджер знал, что они заботились о том, чтобы целые районы Северного Уэльса лишены были пивных. Но даже если здесь и затесалась пивная, до ее открытия придется ждать не один час. Роджер уже начал было спускаться вниз, но не успел сделать и нескольких шагов, как ледяной порыв ветра ударил в него, и он ринулся назад, к придорожной стене, ища укрытия. Нет, это просто уму непостижимо! Конечно же, она скоро придет!

Роджер понятия не имел, сколько он прождал возле мотороллера. Он избегал смотреть на часы — так наверняка можно рехнуться, — и все свое внимание сосредоточил на том, чтобы не застыть. Он не мог встать во весь рост и помахать руками: тогда он лишился бы и того укрытия, которое процентов на двадцать предоставляла ему низкая стена. Поэтому он решил хотя бы дать работу мускулам: сначала напрячь пресс живота, потом бицепсы и плечи, потом мускулы бедер, потом икры, лодыжки и пальцы ног, потом снова мускулы живота… Нельзя сказать, чтобы это очень помогало, но по крайней мере внимание его было сосредоточено на игре мышц, и это не давало ему впасть в отчаяние. Скрючившись у стены, под дождем, который в зависимости от ветра хлестал его то с одной стороны, то с другой, а то вдруг обрушивал ему на голову столб воды, он напряг мускулы так, что даже сморщился от натуги.

— Какой ты смешной!

Над ним стояла Беверли в его плаще. Из-за шума дождя и рева ветра Роджер не слышал, как она подошла, да и не мог ее увидеть, потому что крепко зажмурился, сжавшись в комок.

— Ой! — Он вскочил на ноги. — Где ты пропадала?

— Гуляла по горам под дождем. Очень занятно.

— Мой плащ не велик тебе?

— Нет, спасибо.

— Очень рад. Ну так как — поехали?

Она быстро шагнула к мотороллеру, отомкнула замок, включила зажигание, резко нажала на стартер, потом вдруг вскочила в седло и, подпрыгивая, покатила вниз по мокрой придорожной траве. Роджер помчался было за ней с криком: «Эй, подожди…» Но тут она обернулась, и он увидел ее холодное, искаженное злобой лицо. Эта идиотка, оказывается, разозлилась, она, видите ли, оскорблена, что он принял ее за «такую», точно какая-нибудь мисс времен королевы Виктории. И сквозь шум дождя он услышал ее голос:

— Тебе полезно прогуляться.

— Прогуляться?

— И немножко поостыть, — добавила она.

Мотор взревел, и она исчезла.